Logo

Наш сайт

Наш сайт находится в вечной и бесконечной разработке
Дом      Соловки
 
 
 
 
 

 

Москва - Соловки - Москва
 За 10 дней. С обязательным возвращением
 
 
 
 
День 1. Канал имени Москвы

Теплоход Мамин Сибиряк. Двухпалубный, рассчитанный по одним данным на 69 пассажиров, по другим – на 64. Короче, маленький. Тем не менее, несущий в себе каюты со всеми удобствами, в отличие от пары тройки суден (или посудин?) того же класса, никогда не подвергавшихся реконструкции, а потому перемещающих по водной глади до 200 пассажиров, томящихся в 4-местных каютах-«купе», не предполагающих помыва личного состава, а тем более индивидуального отправления естественных нужд. Зато цена билета подкупающе низка. Ну… тут уж – кому что…

Москва провожает своих туристов обычно весело. Так провожают хозяева загостившихся родственников: тоскуя по недоговоренным и не озвученным воспоминаниям и радуясь нечаянно освободившемуся пространству. В Москве вообще людей многовато. Поэтому и расстается она с ними, скорее, радостно, в надежде отдышаться и передохнуть. Впрочем, ясно осознавая при этом недостижимость и иллюзорность всей затеи роздыха как от понаехавших, так и от своих.

Маршрут Москва – Соловки – и (обязательно!) обратно по-своему уникален. Уникален тем, что выйдя из порта семи морей (тьфу - семи холмов и пяти морей) и почуяв ширину разлившейся воды, по Беломоро-Балтийскому каналу из-за его узости проходит очень мало судов, несмотря на вложенные в этот канал усилия и человеческие жизни. ББК получился как кабина Гагарина: летать можно, но повернуться внутри - уже нет, т.к. устройство рассчитано как максимум на Белку. Или Стрелку. Через канал протискиваются лишь двухпалубные малютки и один трехпалубник со специально подрезанными бортами. И то – даже если суда наловчаются проскакивать ББК и достигать на 5 день пути Беломорска, то немногие из них имеют разрешение на разрезание волн Белого моря. Так что турикам приходится поднимать свои задницы и пересаживаться на иные транспортные средства, например, системы «Комета». А «Кометы» не любят морских волнений. Зато Белое море их очень любит… Так что – добраться до Соловецких островов бывает не так-то и просто из-за неблагоприятных бытовых и погодных условий. Оно и понятно: фиг ли там делать немногочисленным желающим поразевать рот? Вот погода и старается охранять эти места в максимально возможной неприкосновенности. Кстати, может и нам ещё не повезет. Соловки-то только завтра. А сегодня – славный город Петрозаводск.

Но… всё по порядку. А порядок такой - и был день первый. На первый день пути не было ничего, кроме узкого канала им. Москвы и берегов, густо обсиженных любителями природы. Нет, берега (надо отдать им должное) выглядят очень даже чистенько и тем самым являют собою яркий контраст с обочинами нашего железнодорожного полотна. Это может быть потому, что вода всегда чище суши и, единожды давши Земле жизнь, продолжает помогать этой самой жизни переваривать продукты её жизнедеятельности? А может и потому, что наши берега – это визитная карточка просторов Родины и их чистоту принято поддерживать усилием воли, дабы не прерывать судоходства из-за непотребного состояния речных трасс… Одним словом – чистые берега. Даже вблизи Москвы. И это радует. Потому что вблизи Москвы вообще-то мало уже что радует.

Остальные фото дня первого - тут.
Фотографий много. Смотреть лучше через "слайд-шоу".
 

День 2: Калязин - Углич - Мышкин

А на второй день, как это всегда бывает, соскучившемуся по земной тверди сухопутному существу предстает во всей своей красе город Углич, что на ярославщине. Углич славен малочисленностью населения, часовыми заводами, сырами, лечебной минеральной водой и несправедливым отношением к единственному и последнему потомку Ивана Грозного царевичу Димитрию. Говорят, что завалили его там по указу Бориски Годунова. Однако, думается, что врут. Это у нас как всегда – с три короба, а то и боле. Народ у нас творческий и богатый на фантазию. Так что сочинить может что угодно, особенно из зависти. Поэтому к легендам о невинно убиенном отроке следует относиться с большой долей скепсиса, принимая внимание известную его предрасположенность к падучей, а также и раскидывая мозгами в том смысле, что ну его на фиг – правителя (или наследника) с падучей. А то нам за всю историю других разных не попадалось: и тираны были, на голову повёрнутые, и прочие были – со всякими закидонами вплоть до бытового пьянства, переходящего в национальную гордость и политику… Ну зачем нам эти все Лжедмитрии с падучей? Только творческий и не вполне покойный душою народ может верить в сказки о чудесном избавлении царевича и желать его возвращения на престол, почитая сие безобразие за благо и справедливость. В то время как все эти истории скорее заставляют задуматься о наивной дикости вперемешку с неприкрытым язычеством и богохульством. А вот об угличском народе распространившиеся по всей доступной территории москвичи (это всё от непомерной дороговизны жизни в столице) говорят, что в окрестных деревнях практически не воруют. От этого дачники под Угличем имеют действительно счастливый и отдохнувший за лето вид. И то удивительно, что не воруют, если привыкнуть к обстановке, сложившейся в центральной части России, где обычно уносят всё, вплоть до металлических рукомойников и дырявых носков. Странно, что занимаются выносом чужого имущества не какие-нибудь понаехавшие малоэтнические воры и разбойники, а самые настоящие и коренные русичи. Теперь уже трудно определить, что именно воспитало в жителях деревень центральной России склонность к мародерству, воровству и грабежу – то ли жажда так и не состоявшегося обобществления имущества при социализме, так и не перешедшего в обещанное царство Божие под названием коммунизм? То ли природная жажда справедливости, ярко выраженная в лозунге «всё отнять и поделить»? А может и снова зависть, которая проистекает от угнетенной бедности духа и тела. Ну, дело не в этом, а в том, что под Угличем, видимо, живут какие-то другие русские – степенно-спокойные и так или иначе довольные своей жизнью и Родиной. Иначе непременно воровали бы. А так – нет.

Ещё в Угличе имеется Музей водки.. Первый в России (или СССР?) музей Водки. Да. Именно так – Водки с большой буквы. Потому что этот напиток – наша государственная и народная гордость. А также - достояние и та самая всепримиряющая «живая вода», без которой жизнь российская немыслима в принципе – ни по климатическим, ни по ментально-астральным мотивам. Водка – наша вода, без которой, как известно, нет жизни. На Руси – точно нет. Ведь именно водка делает возможным задушевный разговор с любым встречным. Хотел написать  - «и поперечным»… Но постеснялся штампа. А зря. Потому что сразу вспомнился Лобачевский с его пересекающимися параллельными, то есть – весьма относительными параллельными, но абсолютными «поперечными»… А это о чем говорит? О бескрайних пространствах, на которых всё в конце концов пересекается. А также и о специфическом взгляде на мир, который можно приобрести, будучи либо Лобачевским, либо Менделеевым, сварившим сорокаградусную. Либо – по крайности – тем, кто эту сорокаградусную потребляет. По-другому – ну никак не получается.

Так вот. В Угличе имеется Музей водки. Там собраны, помимо водок, одеколонов, спиртов Рояль и прочего, потребляемого внутрь, всяческие аппараты для изготовления огненных жидкостей. Кроме того, там же на месте, можно и стопочку принять и с собой унести. Население обычно уносит с собой.  Потому что выпить оно желает всегда. А главным препятствием к исполнению этого желания является наличие повода. Потому что питие без повода – это пьянство или того хуже – алкоголизм. А с поводом – это праздник и отдохновение для души. Так уж повелось на Руси. И водочный музей в Угличе является ярким тому подтверждением.

Это Калязин:

Это Углич: (храм того самого Димитрия. На крови, между прочим)

 

Это Мышкин: (с непременным музеем мыши. Единственным в мире, между прочим)...

 

День 3: Горицы. Кирилло-Белозерский монастырь

И настал день третий. На берегу селения Горицы раскинулся Горицкий же девичий монастырь. К чему он там раскинулся на всеобщее обозрение? К чему все девичьи монастыри раскидываются на всеобщее обозрение? Видимо, это загадка, тщательно хранимая в умах современных гендерно-озабоченных девиц. Но если подумать, и в самом деле: к чему бы дамскому монастырю раскидываться своим простором на самых обозримых и доступных берегах водохранилищ?

Ну, раз уж он раскинулся, давайте вдадимся. В историю. Кратко. Новодевицкий монастырь в тех местах был основан аж в 1544 году княгиней Ефросиньей, женой младшего сына Ивана III – дедушки Ивана IV, и как все помнят – весьма Грозного. Грозный может быть и никогда бы не пришел в власти, если бы немерянная активность бабы Ефросиньи имела бы хоть какой-нибудь успех. (Вместо законного внука Иоанна она хотела посадить на престол своего собственного сына Вовку; путное это было желание или распутное – об этом история умалчивает.) Тем не менее, княгинюшка до заговоров была востра и обильна. За что в конце концов и была запендюрена на вечное поселение в ей же созданный Горицкий монастырь. Ну, да ладно.

Посетив сия места лет 10 назад, обнаружил я в наличии шесть беспримерно (само)отверженных послушниц того монастыря, употреблявших силы своей души на обустройство огорода для пропитания и разбития цветников… В каких целях – мне не ведомо, но думаю, что исключительно для привлечения тяглой и грубой рабочей силы (в простонародье – мужской), поскольку без таковой невозможно казалось восстановление всей обветшалой прелести загаженного безбожной властью пространства. Да хоть бы и хлебно-овощной ножик, с божьей помощью, было бы кому поточить.

К сему дню скрывающихся от мирской суеты девиц там насчитывается до 40 штук. То есть – на лицо духовный прогресс общества. Без пендюлей. То есть, короче, если в девичьем монастыре прибыло, значит, где-то у нас в миру чего-то безвозвратно убыло. и судя по лицам – совершенно безвозвратно. А жаль.

К слову, или нет, сказать: саму основательницу Ефросинью в конце концов утопили в Шексне (после очередной неудачной активности против существовавшей тогда власти). Вот и Дарья, четвертая жена Ивашки Грозного закончила свои дни в этом же монастыре. И матушка возможно убиенного, единственного не Лжедимитрия, а настоящего Димитрия-отрока (об чем речь шла в углических записках), сослана была сюда же, и скоротала свой бабий век на берегу Шексны. И вот, восторжествовавший было на короткое время Борис Годунов, в конце концов, если б остался жив, обнаружил бы свою законную дочь Ксению в том же самом Горицком монастыре… Да и внук Петра I (сын убиенного царевича Алексея, отображенного на картине Николая Николаича Ге), Петр II, царствовавший не более 3-х лет, но решивший все-таки обжениться, и отдавший концы Господу в день свадьбы в возрасте 14-ти лет… Ах, если б он прожил немного больше… А что такое править в России не более 3-х лет? Да, практически ничего. Некоторые правят 2 раза по 4. И того мало. А некоторые на Московском княжении сидят и вообще немерянно. И все мало, мало, мало. Так вот, если бы Петр II, которого мало кто уже помнит, прожил бы немного дольше, то обнаружил бы свою избранницу Екатерину (в девичестве Долгорукую; ох, уж эти Долгорукие!) все в том же упомянутом выше Воскресенском Горицком девичьем монастыре.

Вот видите, сколько я о бабских монастырях? А некоторые отчаянные головы всё еще готовы клеймить меня гердерным шовинистом, или по крайней мере, сочувствующим таковым. А ведь кроме меня, а также моей супруги в соавторстве, никто бы не написал столько слов (даже в путеводителе) о притулившейся на берегу сиротской бабской обители вдохновения. Хоть там и есть источник святой воды, и я лично из него пивал, но по ощущению скажу – даже он не может компенсировать дефицита драгоценного внимания.

Теперь о внимании. В 70 километрах от Гориц и их монастыря располагается абсолютно противоположный, в том смысле что исключительно мужской монастырь – Кирилло-Белозерский, основанный в 1397 году архимандритом одного из московских монастырей, соответственно - Кириллом.

А Белозерский – потому что располагается недалеко от Белого озера и теперешнего города Белозерска. А конкретно стоит прямо на озере Сиверском. Поэтому там торжествует и вполне приличная погода в отличие от Белого озера и собственно города Белозерска. О! Если б кто побывал в городе Белозерске… Но об этом позже. Потому что мы там, как ни крути, побывали.

Кирилло-Белозерский монастырь являет собою, по сути, крепость. Имеет толстые каменные стены с отверстиями, чтобы через них пулять в сторону врага стрелой или ядром, а также лить смолу на головы неверных. Правда, кажется, обители сией так и не удалось ощутить подъема уровня адреналина в ее защитниках, случающегося от незапланированной осады и вражьего приступа. Короче, случилось так, что эти неприступные стены так и не познали вожделенного экстаза обороны. А значит, что все строилось зря. Зря – в функциональном смысле, но отнюдь не в смысле впечатления, производимого всей мощою построек на современного урбанизированного, не отягощенного суровой средневековой заботой туриста. А в функциональном смысле можно было бы ограничиться и деревянной оградкой. А то и просто надписью, типа, «Монастырь. Пошли все на фиг». И подпись - Кирилл. И было бы вполне достаточно.

В этих стенах отбывал свой срок и сосланный с глаз подальше патриарх Никон (не путать с японским фотоаппаратом, хотя оптика у обоих – дай Бог каждому). Так вот, собственно, если случился повод, стоило бы поговорить или по крайней мере задуматься над вопросом – кто такие раскольники? Или староверы. Или нововеры. Те, которые хранили изначальную традицию аж от княгини Ольги (или кто там еще)? И тогда – они православные? Или же православные – это нынешние посетители храма Христа Спасителя (в кепке, но с тремя перстами наголо)? Или и те, и другие – язычники? И почему наши батюшки ездят на леворульных машинах? Когда надо бы на тех самых японских ездить, у которых руль справа. Тогда были бы полностью православные. А так – название одно. Ну, да ладно.

Так вот, под неприступными стенами Кирилло-Белозерского монастыря тепереча загорает так или иначе православный народ. Этот народ за ненадобностью в монастырь не заходит. Равно как и гнушается бесполезными предупреждениями монастырско-патриаршей власти, внушающей потенциальной пастве, как всегда, запретительную истину: внедряться и купаться на территории, в пределах территории, за территорией, вне территории… запрещено! Утерян авторитет, эх, утерян...

Собственно, Кирилло-Белозерский монастырь ныне – это 3 монаха.(А 9 лет назад, когда я его посещал, был всего 1. А в прошлом году – уже целых два). Публичного объявления нету, но ясный пень – требуются еще. Потому что 9 монахов в непосредственной близости от девичьего монастыря – это капля в море. То есть в озере. Хотя и безобидном Сиверском.

И вот, кстати, о территории – 3 монаха это, конечно, очень мало, хотя они и откормленны на славу. Трапезная питает не только духовников, но и тварей, по существу – котов. Структура и выражение лица оных являет собою образец смирения сытостью, наглостью и неволей - однозначный результат близости к кормчему кормушке, порою неосознанной, но развращающей повсеместно.

Остальные фото можно посмотреть тут.
 

День 4: Петрозаводск

И настал день четвертый.

Эх, был бы я журналистом… да при нонешних временах… Непременно начал бы свою оптимистичную повесть о славном городе Петрозаводске примерно так: Суровая, но богатая природа края, одаряющая благодарных жителей… Лишь только солнце позолотило верхушки карельских берёз… Старожили не помнят... Впрочем, они действительно уже ничего не помнят, как правило... И далее – вскинулись в небо высотки, возжелав решить жилищную проблему региона под мудрым руководством руководства… Н-да.. Но я не журналист. Поэтому ничего такого мне написать не суждено.

А в Петрозаводске я уже в четвертый раз. Первые два были ещё при советской власти, в восьмидесятых. Третий – 9 лет назад, по дороге на Валаам. Или с него. Или с Кижей? Уже не помню. И вот – раз четвертый. Вообще, Петрозаводск у меня мало ассоциируется с Петром – тем самым любителем городского строительства по северам с уклоном в запад, страшно боявшимся всячески шведов. А в случае Петрозаводска – ещё и финнов. Хотя… чего их, финнов, бояться?.. Бывший, как говорится, наш народ.

Тем не менее, как впрочем и остальные наши города, при Петре и последующих Романовых город созидался, а при советской власти весьма поучительно разрушался. Хотя так называемая пушечно-литейная и тракторная индустрия и советами поощрялась обильно. Разница в том, что в Петрозаводских окрестностях почти что отсутствовало крепостное право. Поэтому и строители и заводские рабочие были при царях из свободного люда. Казне они обходились, конечно же, в копеечку, но… тут уж ничего не поделаешь. Свобода всегда дорого стоит. В том числе и государству. Да… Ну, а при советах… ну, что нового ещё можно сообщить о том, как мы жили при советах? Кажется, уже ничего. Малолеткам пускай рассказывают родители, бабушки с дедами пущай ностальгируют на солнышке (пока оно есть) сами. А мне хотелось бы изъясниться по возможности покороче.


 
Для меня это троица – Маркс, Энгельс, Жучка. Жучка - это такой форумный персонаж. Ну, Маркс с Энгельсом оказались на месте. А вот Жучка укатила в Москву. Подтвердилось это телефонным способом при разговоре с Борисычем, Магаданцем (тоже форумные персонажи и весьма приличные люди, с которыми мне довелось общаться лично и плодотворно) и собственно Жучкой, отмечавшими в это время теплую встречу в далекой столице. Кстати, именно после этого разговора мне и пришла в голову мысль заняться описанием путешествия. Это, наверное, от недостатка wi-fi, одиночества или зависти. Но подробно анализировать свои никому не интересные чувства не буду.

Так вот, жучка. Конечно, я и не надеялся, что в городе Петрозаводске кто-то будет радостно махать мне платочком на берегу при встрече. Но вот хвостом – это да! Это был просто подарок. Это вообще очень приятно, когда тебе помахивают хвостиком, особенно в чужом городе. А этой собачке я обрадовался особенно и сразу же спросил её, в тайне надеясь на положительное решение вопроса: извините, дескать, это Вы Жучка? Жучка в Москву уехала, - спокойно и уверенно ответила собачка. Но у меня от неё поручение передать тебе, дубина, веский, но сдержанный привет. Что и делаю. Так сказала собачка и отошла в тень. В этом сразу же проявился её местный характер – спокойно-достойный, ближе к нордическому, тем не менее, весьма жизнерадостный с легким оттенком бытового прагматизма. Хорошая собачка, одним словом, общительная. А ведь я ещё ничего даже не успел выпить… а уже такие положительные и глубокие впечатления…

Вслед за приветливой собачкой я увидел и улыбчивых, дружелюбных людей с немного странными лицами. В них явно присутствует какая-то еле уловимая нотка, которая совсем не звучит в лицах среднеполосной Руси. Наверное, оно и понятно. Всё-таки  - Карелия. То есть, почти что уже и заграничная Финляндия. Финны. Вот кто должен ставить памятники Ильичу и приносить к ним свежие цветы каждый день. Не наши карельские и прочие школьники, а финны – все, от мала до велика. И благодарить памятник за дарованную свободу. И независимость.

Удивительно, но 70% населения Карелии называется русскими. Зато в университете все эти русские активно изучают  разнообразные скандинавские языки. И это хорошо, что изучают. Вот когда не сработает общественно-политическая модель Социального и Россия начнет распадаться на уездно-республиканские образования, скандинавские языки могут оказаться очень кстати. Особливо в непосредственной близости от этой самой Скандинавии. Шутки шутками, а может со временем и образуется (над)государственное образование под названием Скандинавия. Ведь, собственно, одной Калевалой всё мазано. И Калевала, кажется, там ещё никого не заколебала. Предполагаю даже, что объединительной субстанцией явится сорокоградусная жидкость. И не только финская клюквенная, а также замечательный продукт производства карельского населенного пункта под названием Лахденпохья. (Не знаю, что это значит в переводе, но у любого государственного или политического образования должен быть свой символ. Хотя бы и выхухоль. Хотя бы и какая-нибудь лахденпохухоль). Тем более, что именно там производятся разнообразные живительные бальзамы, а также и небезызвестный напиток «Русский гарант». Гарант качества, кстати добавить. Обостряет мировосприятие и способствует укреплению дружбы и взаимопонимания. В том числе и между целыми народами. Вот.

А вообще Петрозаводску повезло оказаться прямо на берегу чудесного Онежского озера. Удивительный цвет воды и цвет неба над ним: голубое в розовые тона. И тона эти мягкие – при  хорошей погоде. Однако, есть подозрение, что погода тут бывает и не очень хорошая. Тогда стоит ожидать других красок, вплоть до свинцовых, и, соответственно, меланхоличного настроения, которое обычно случается в такие непогожие дни у смурной задницы.

Какая-нибудь смурная задница могла бы среди прочего написать и так:
 
Создается впечатление, что в городе Петрозаводске всё было раньше. Когда-то. Начиная с самого основание – 1703 года. А теперь ничего нету, кроме раздолбанных пушечно- и тракторно-литейных заводов. Да и те хотят закрыть за ненадобностью и превратить в музей. Но это относится не только к Петрозаводску. Это относится, более или менее, ко всем городам и селеньям родимой отчизны. Тут много чего было. Кое где ещё и осталось. Но многое утеряно безвозвратно, навсегда. Вот, например, в последнюю войну Петрозаводск был почти полностью разрушен. Кто-то говорит, что финны постарались в период оккупации. А кто-то считает наоборот, что всё взорвали свои, советские, чтоб не досталось врагу. Ну, у нас это вообще национальная черта характера (одна из) – спалить или разрушить, чтоб никому не досталось, раз не достается мне.

Нет, всё-таки кое что ценное осталось. Это – карельская берёза. Многие думают, что эта самая берёза, такая же как обычная, обвислая, только пострадавшая от суровых климатических условий. Но это не так. Карельская узорчатая берёза, на срезах которой практически не видны годовые кольца – это результат серьёзного заболевания, передающегося по наследству. Чем оно вызвано – ученые спорят до сих пор. Скорее всего, это что-то вирусное и закрепленное уже в поколениях. А вот от чего, собственно, страдает карельская берёза – так это (если перевести на язык человеческого недуга) сахарный диабет. В древесине накапливается очень много сахарозы, которая у растений является основным запасным и транспортным углеводом. Нарушение сахарного обмена, так сказать. Отсюда и недуг и непомерная красота аномальной древесины. И, соответственно, цена на красоту. Тоже непомерная. Кстати, в Петрозаводске базируются две очень ученых тетеньки – лучшие в мире специалистки по карельской берёзе - Людмила Людвиговна Новицкая и Лидия Васильевна Ветчинникова. Так что, если какие вопросы по берёзе, то в Лондон обращаться не стоит. Можно спросить у тётенек. Они знают об этом практически всё.

И вот ещё о Петрозаводске. Дело в том, что моя коллега-профессорша по лаборатории родом как раз из этого славного города. Характер её описывать не буду. Он может быть опознан по описанию собачки на пристани. Но с ней (с коллегой) связана одна любопытная история. Дело в том, что она (коллега) занимается одним очень интересным и важным для жизнедеятельности всего сущего ферментом и была, можно сказать, пионером в этой области ещё во времена СССР. И вот к нам в лабораторию приехал для обмена опытом гость из Азербайджана. Стоит ли говорить, что фамилия гостя была Алиев. И это был не какой-нибудь случайный Алиев, а именно настоящий Алиев – родной брат Гейдара Алиева и родной дядя нынешнего президента Ильхама - Джалал.

Так вот… Коллега моя тихо и мирно (потому что родом из Петрозаводска) писала в то время свою тогда ещё весьма кандидатскую диссертацию. И по карельской наивности дала её почитать дорогому азербайджанскому гостю. Всеобщее удивление настигло научную общественность примерно через полгода, когда в Баку свет увидела толстенькая книжица под авторством Алиева-брата-дяди, точь-в-точь скопированная по содержанию из петрозаводско-московской диссертации. И ведь это действительно был труд! Ведь ксерокопировальных машин тогда не было. Значит, видимо, весь текст был переписан от руки! Что ни говорите – а это великий труд. Сама Софья Андреевна (урожденная Берс, а в замужестве - Толстая) подтвердила бы. А ведь она была, пожалуй, самой терпеливой переписчицей от руки. Помню, наш начальник тогда взял в руки эту свежую, пахнущую типографской краской книгу, вывезенную кем-то из Баку с соблюдением всех правил конспирации, полистал, захлопнул плотную обложку и тихо произнес: сцуко!.. И больше ничего не сказал. А что ещё скажешь?..

А ещё в Петрозаводске есть струи Катанандова.

Катанандов, если кто забыл - это теперешний губернатор (или целый президент?) Карелии, который ещё 10 лет назад начал благоустройство города со строительства фонтанов. Ну, любит человек красоту. В виде водяных струй. Вот и хорошо.

Больше всего меня расстроил мой любимый памятник Марксу с Энгельсом: его зачем-то подняли на пьедестал. Гады. А раньше они сидели прямо на лавочке рядом с автобусной остановкой. Уютненько так, внизу, рядом с народом.

А памятник Ленину теперь (с начала 30-х, вообще-то) на месте памятника Петру I.

Теперь петрозаводцы и петрозаводчанки не знают куда бы деть Ленина совокупным весом в 140 тонн – памятник-то уникальный (единственная работа скульптора Манизера, выполненная в камне, а остальное у него – в бронзе). И как это люди не устают воздвигать, а потом передвигать монументы? А сдвинутый с большим трудом памятник Петру, у которого уже несколько раз зачем-то тырили шпагу, теперь стоит на набережной, которая, кстати, после реконструкции выглядит очень прилично и призывно. Ну, в смысле приятной прогулки по ней.

О петрозаводских монументах можно почитать тут. Кстати, шпагу тырили и у памятника первому олонецкому губернатору – Гавриле Державину, тому самому. Что-то видимо есть в этих шпагах магическое и привлекающее к себе повышенный интерес местного населения. Есть у меня подозрение, что они просто побаиваются этого губернаторско-императорского, хоть и холодного, но весьма назидательного оружия.

А ещё одно весьма положительное свойство Петрозаводска – непосредственная близость к Кижам...

... и относительная – к Валааму и Соловкам. По крайней мере, из Онего сразу же попадаешь в Беломоро-Балтийский канал.

 

Но это уже только на следующий день. А я передаю привет всем ценителям и любителям карело-финнских диалектов. И персонально – Жучке. И спасибо городу Петрозаводску за улыбки в нем проживающих. Чесслово – когда видишь такие светлые лица – хочется жить дальше. И жить хорошо.

А остальные фото можно посмотреть тут.

P.S. О! Кстати! Есть вопрос о шунгите. Я в чудеса не верю, пока сам не увижу. Более того - убежден, что чудес вообще не бывает. Они просто случаются иногда. Так вот - чудотворный камень шунгит. Жена говорит - давай купим, давай купим. Ну, купили горсточку. Для очистки воды. Чудодействовали исключительно по инструкции. В итоге: кувшин с водой, на дне шунгит, сверху вода. А над шунгитом - желеголубообразное облачко, плотное такое. Чешу репу - это выплыло из камня или осело из воды?.. Короче, вопрос про шунгит - шо це таке, и с чем его едят?.. 

Вот вода московская после японского микрофиброфильтра, отстоенная на шунгите в течение примерно 6 часов. Там явно видна некая интерфаза, локализованная полосой над чёренькой каменной крошкой.

 

А вот это - тот же сосуд с той же водой, простоявшей ночь. Интерфазы нету. Зато есть богатый осадок на шунгите. Что там в осадке - мне неведомо. Может кто скажет?...

 

 
День 5: Переход по ББК

И настал День пятый. Беломоро-Балтийский канал. Страшно, аж жуть… Но самое главное – холодно. Ветер дует везде и со всех сторон. Солнца нету, хотя и говорят, что оно бывает. И бывает тут до 30 жары. Но не в этот раз. С утра температура оказалась на отметке 12 градусов и такой держалась весь день. И всё бы хорошо, если бы не ветер.

Шлюзов много. Сначала надо подняться 10 раз от онежского бассейна до водораздела, а потом 9 раз спуститься до Белого моря на 100 с лишним метров. Итого: 19 шлюзов. Я сдуру возжелал приобрести план-схему этих самых беломорских шлюзов, очень в этом смысле рассчитывая на город Беломорск. Но вовремя сообразил, что охрана с автоматами тут неспроста, и данные, видать, так же тупо засекречены вояками, как и все наши карты, которые можно купить в качестве путеводителя по России почти в любой стране мира. Вот, кстати, и схема. Строго засекреченная. Их Википедии.

Некоторые шлюзы обселены населением, предлагающим шлюзующимся копченую рыбу неволжских размеров и морошку во всех ипостасях – от свежей до варенья. Ну и грибы, конечно. Сушеные, прошлогодние. Шлюзы, кстати, как известно, являются режимными объектами. Но если на волгобалте их можно фотографировать хоть до усрачки, то на Беломорканале такие вольности не дозволяются. По пришлюзовой территории ходят охранники с автоматами и вежливо, но убедительно советуют турикам засунуть камеры и аппараты поглубже. Населенные пункты, сопровождающие шлюзы, состоят из нескольких жилых и нежилых построек убогого вида, обильно обнесенных колючей проволокой. Среди торгующего на шлюзах населения много детей. То есть – в основном это и есть дети под присмотром какой-нибудь бабульки.


(вон там на заднем плане прохаживается автоматчик, прозевавший государственную измену в виде фотографии)

По воде после торговли бойко плывут червонцы, вырванные ветром из торгующихся рук. Возможно где-то на месте слива воды имеются какие-то уловительные приспособления для валютных средств, препятствующих их оттоку или миграции и фиксирующие отмытые в водах канала деньги надежно и крепко на заданной территории. Всё-таки, режим есть режим. И финансы надобно (бы) держать в строгости.

Природа, как говорится, не поражает разнообразием – темная вода, окученная серыми облаками. Среди воды (система озер) часто встречаются островки с растительностью – березами и соснами. Всё это как-то умудряется произрастать почти на камнях. Да и канал сам проходит через камни. Вырубали его киркой и лопатой, в отличие, скажем, от канала им. Москвы и частично Волго-Балтийского, где активно использовалась строительная техника. Здесь никакой техники отродясь не было. Да и откуда бы ей было взяться? Да и зачем, если до сих пор по радио теплохода передают: «канал был построен самым незатратным способом – человеческими руками и подручными инструментами». Хорошо ещё, что выдавали кирки и лопаты. А могли бы и руками заставить камни дробить и выгребать. То есть, человеческие руки до сих пор считаются в государстве самым дешевым инструментом. А технику, естественно, бережем. Видимо потому, что очень она у нас ненадежная и постоянно ломается…

Да, так вот. На 10-м шлюзе до сих пор функционирует зона. Фотографировать там тоже ничего нельзя, а то можно запросто быть снятым с корабля и отправиться на принудительные работы по ремонту знаменитого речного пути.

Зато на этом шлюзе есть остановка, где можно сойти с палубы и походить по бетонной суше. И даже за 100 рублей прокатиться до живописного водопада, посетить специальный магазин, где продаются поделки, сделанные трудовыми руками местных заключенных, и что-то, кажется, ещё. Остановка называется Надвоицы. Именно тут и располагается  зона. Охраняют её девчушки, бывшие школьницы, за 15 тыс. рублей в месяц. Возле магазина имеется доска объявлений. «продам однокомнатную квартиру», например. Интересно, сколько она там стоит?..

В магазине - точнее, Учреждении 220/1 - продаются поделки с зоны. Сделано добротно, не спеша, качественно: деревяшки – ложки, половники, вешалки, подставки под кухонную утварь, полки, какие-то сосуды для круп. Народ покупает. Я не стал. Во-первых мне ничего не надо (кроме ножичка), а во-вторых… Вина-водки нету. Только пиво. Из сигарет Ту-134, Беломор-канал, естественно. Прима ещё. Консервы, вобла. Короче, ничего не купил. А ножичек… Дело в том, что купленная накануне петрозаводская колбаска остро желала быть нарезанной на тонкие кружочки, а перочинный ножичек куда-то затерялся. Вот и подумалось, что заточка для колбаски, конечно, вряд ли подойдет, а вот хороший кованый ножичек оказался бы кстати. Однако режущих и колющих предметов среди продуктов, производимых современными обитателями надвоицкого спецучреждения. не оказалось… Наверное, заточкам и ножам запрещено покидать пределы производственных цехов, иначе трудно объяснить их отсутствие в розничной продаже. Режим-с…

Зато рядом со шлюзом №10 имеется красочный водопад. Рядом с водопадом водятся грибы и тучи голодных и злых комаров. Для того, чтобы попасть на водопад (пешком нельзя – режимная зона), предоставляется вот такое транспортное средство:

В него необходимо набиться как килька в банку и ехать минут 10-15 по грязи. Если всё это проделать, то в конце будет бонус. Примерно, вот такой.

На пристани две девчушки под дождем продают кусочки шунгита с корявой надписью краской «Надвоицы 2007». Очень мило. Навевает что-то из дембельского репертуара. Впрочем, может эти надписи тоже делают на зоне. Тогда, по крайней мере, становятся понятыми позывы к датировке. Год на камушке прибавил – год на зонушке убавил. Так счет и идет. Поётся гнусавым фраерским голоском: «Я откинулся из зоны… Моросил холодный дождь»… Ну и так далее…
 
Заодно уж выдам вам гостайну. Абсолютно бесплатно. Именно в этой колонии, в Надвоицах, начинал свой трудовой путь некто Нургалиев.

Перед выходом в Белое море имеется вот такой деревянный последний шлюз (тоже секретный). Что там на чем держится угадать трудно. Скорее всего – на честном слове и костях его строителей. Но находится внутри всё равно стремно. Так и кажется, что щас всё обвалится и затопится.

Там, в этом шлюзе каким-то образом поселилась берёзка. Вот она.

Когда камера заполнена водой, дерево полностью затоплено. Вот такая вот у него невесёлая, камерная, но всё же жисть…

А вот город Беломорск оказался, хоть и таможенным постом, дающим разрешение на выход в море, но не городом, скорее, а… говнюшным посёлком. Правда со своими дворцами.

Вот видите справа этот богатый особнячок с прочными колоннами на крыльце? А теперь смотрим налево. До сортира от колонн по грубому подсчету бежать надо метров 80. Вот это угодья! Вот это масштаб! Вот это – по нашему!

Остальные фото можно изучить тут.
А тут - короткое видео. И тут тоже.

 
 
 
День 6: Соловки

Эх, Соловки, Соловки... Не тревожьте меня...

Вот, кстати, "Тамарин причал". С сакраментальной надписью «Здравствуй и прощай». Символично, однако...

Соловки – это, в общем-то, несколько островов, архипелаг, так сказать. Так и хочется добавить «гулаг». Но не буду пока. Самый большой из островов так и называется – Большой Соловецкий. Там монастырь. Основан аж в 1436 году Савватием, Зосимой и Германом. Все они святые, естественно. Сначала монастырь был деревянным, как водится. Но после того как несколько раз выгорел дотла (что тоже частенько водится), стал каменным. Это уже в 1552-1557 годах. Ох и давно дело было.

Вообще, во всех путеводителях написано, что Соловецкий монастырь был основан в целях просвещения окрестных язычников. Но мне лично в это верится с трудом. Какие, в жопу язычники, когда до этих островов не добраться. Ясное дело, братия просто смылась подалее от гражданско-духовных властей с глаз долой. И чтобы никакая государственная задница не смогла туда добраться. Но дело у них пошло как раз государственное. А именно – и центром просвещения и просвЯщения стал монастырь, и библиотека у них была дай Бог каждому, и форпост, так сказать, не последний в смысле охраны северных территорий.

Так вот, охрана, стало быть… Стены монастыря сложены их неотесанных валунов. Толщина их у основания достигает 7 с чем-то метров.

Башни стоят высотою до 17 метров. Было дело, сунулись туда англицкие корабли с пушками. Типа, подзаправиться провизией. Да не тут-то было. Дошло и до пушечной пальбы. Да только фиг ли таким стенам будет от круглых окатышей, именуемых в военном деле ядрами. Короче, пришлось убираться иностранному флоту несолоно хлебавши. Зато по поморью прошел слух, что, мол, Бог отвел от монастыря угрозу. Святое место, дескать. Ну и поперли туда паломники на утлых лодченках. А это я вам скажу, не шутка – по Белому морю паломничествать. Грозное оно дюже, море это. И холодное. А вывод такой – стены надо строить как положено. То есть так, как они там, собственно, и построены – прочно и надежно. Как говорится, на Бога надейся, а камень клади прочный. Тогда и «чудеса» случаются чаще в виде неприступности и поругания чужеземного супостата. Да, и ещё – монахи, видать, и оружие своё врагу не продавали. И в этом тоже есть смысл. Жаль, что его теперь напрочь позабыли отечественные крупные и мелкие военачальники. Это ведь простые вещи, и их лучше бы помнить.

Значится так… Жизнь на Соловках делится на три части: монастырская, музейная и бытовая (школа, больница, хлебопекарня, рыбаки). Это теперь. А раньше она делилась на монастырскую и тюремную. Какого черта было засылать государственных преступников в такую даль – теперь уже не поймешь. Это дело государевого соображения и простым грешным в нем не разобраться. Но всё равно диву даешься – неужели на просторах родины нельзя было найти острог поближе? Видимо нет. Скорее всего императорские Соловецкие тюрьмы предназначались для особо отличившихся персон.

Одним из первых соловецких узников был Сильван – проповедник нестяжательства (умер в монастыре в конце 20-х годов XVI века). Умер-то он умер, но учение его, видимо, впиталось на островах. Дело в том, что сейчас на восстановление монастыря государство выделяет немерянные деньги. То есть, конечно, мерянные… Но вот в прошлом году монахам дали что-то порядка 150 миллионов рублей. А они, бедолаги, освоить их все не смогли и потратили под отчет только 110 миллионов. Нет, вы представляете? Не смогли освоить бюджетные средства! Да, это же действительно святые люди!

Вот – видите? Справа уже отремонтировано, а слева пока ещё нет.

Так вот о ссыльных… И Иван Грозный сюда ссылал понемногу (в частности, и своего временного и неожиданного соправителя Симеона Бекбулатовича – прямого потомка Чингисхана, между прочим. О!). И Авраамий Палицын – автор «Сказания» о событиях Смутного времени – здесь сидел, и ещё много всяких людей. Вот здесь на фото на табличках перечислены все узники, умершие в одной только камере.

А таких камер тут пруд пруди. Главное, что в те времена (и сейчас тоже, кстати) это были каменные, сырые, мало освещенные и совершенно непрогреваемые помещения. Летом ещё как-то можно… А в остальное время – практически никак.

 

(вид изнутри, так сказать, на волю…)

Но народ был здоровый, видать. Вот, к примеру, последний атаман Запорожской сечи Петр Кальнишевский просидел на Соловках 25 лет в одиночке и дожил до 102 лет. Вот это, извиняюсь, здоровьице. Богатыри. Не мы.

А уж кто тут сидел при СЛОНе – это никакому перечислению не поддается. Через соловецкие лагеря (1923-1940) прошло около 100 тысяч заключенных. Половина здесь же и зарыта. Правда, с 1937-го (когда расстреливали пачками) СЛОН переименовался в СТОН (лагерь стал тюрьмой, но смысл от этого не поменялся). Сидели тут в основном – интеллигенты, старые коммунисты, иностранцы – коминтерновцы, и молодежь по политико-террористическим делам. Уголовников было всего-то до 10%. По разным источникам из тех 100 тыс. погибло от 30 до 50 тыс. В 1937 расстреливали пачками. А с 40-го года СЛОН закрыли и организовали на островах школу юнг северного флота. Среди юнг тут учился и моряк Валька. Он же – впоследствии небезызвестный писатель Валентин Пикуль.


Вот тут виден серый большой сарай по центру. В нем содержался гидроплан начальника СЛОНа. Летом сюда можно ещё как-то по воде. А зимой – только самолетом. И аэропорт имеется. Рядом с Филлиповской пустынью.

Говоря об отдаленности Соловков от госадминистрации («если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря»… Да?), следует упомянуть пару визитов сюда самого Петра Первого. Первый раз царь приехал в 1694-м пробыл три дня и подарил целых 600 рублей (по другим данным – аж 700!) на создание нового пятиярусного иконостаса. В память об этом посещении около монастырской пристани был поставлен деревянный крест. Он и до сих пор там стоит.

Во второй раз Петр явился в 1702 году. И ничего не подарил. В 1858 году эти места осчастливил своим визитом Александр II. Этот подарил 2000 рублей на роспись храма. Инфляция, однако. А в 2002-м острова навестил патриарх Алексий II и привез с собой целого Путина в качестве президента и главного спонсора. Путин подарил много. И продолжает дарить (см. выше о неосвоенных бюджетных средствах). В августе снова ожидается Алексий, которому, судя по всему, ближе к душе всё-таки Валаам. Но от Соловецкой обители ему всё равно не отвертеться. Монастырь-то ставропигиальный. То есть независимый  местной архангельской епархиальной власти и подчинённый непосредственно патриарху. Вот такие дела.

Вообще, несмотря на мощь и красоту монастырских построек, впечатление от Соловков осталось какое-то гнетущее. Лето там пока не наступило. В ботсаду цветет сирень. Дорог нету. Зато есть гостиница. В воздухе не темнеет, потому что белые ночи. Даже при отсутствии солнца в округе светло. Чтобы попасть к колодцу со святой водой, что в Филлиповской пустыни, пришлось взять такси. Пешком далеко, а на прокатном велосипеде или мотороллере, как оказалось, по местным дорогам далеко не уедешь. Отвез нас туда интеллигентного вида таксист, оказавшийся впоследствии работником порта, отдающим швартовые. 500 рублей час. Нормально.

В другой, Макарьевской пустыни, находится ботанический сад. Сад маленький, но настоящий. Видно, что за ним аккуратно ухаживают и приглядывают. Легендарных парниковых арбузов, правда, там уже нету (а в царские времена вроде бы были). Но всё равно – симпатичное место. Но с кровожадными изголодавшимися комарами, от которых не спасают никакие московские средства.

Из растительности ещё примечательны морские водоросли типа ламинарии и фукуса. Похоже, они там водятся в промышленных масштабах, так что у местного населения, по крайней мере, йододефицита наблюдаться не должно.

Бараков слоновских в поселке почти не сохранилось. Есть пара-тройка. И те реставрируются под музеи. Не интересно (если это слово сюда подходит). Ощущение такое, что куда бы ни сунулась советская власть – везде разорение и гадость. Впрочем, может это не от коммуняк, а от дерьмократов? Однако при последних хоть Слона там не было. И на том спасибо. А рыбсовхоз, конечно же, пришел в негодность. Да они все по сути пришли в негодность, разве что кроме тех, что осчастливил своим вниманием наш бывший главрыбец Наздратенко и ему подобные. Ценности, вывезенные с Соловков на килограммы, потихоньку, вроде бы начинают возвращать. То, что не утеряно безвозвратно, обнаруживается в московских музеях Кремля. И действительно – где же им ещё обнаруживаться?.. Но многие вещи, в том числе иконы, соловецкие сами не берут. Климат, говорят, для них неподходящий. То есть 500 лет при соловецкой власти был подходящий, а после 70 лет совеЦкой – оказался некудышним. А некоторые ещё щебечут, мол, глобальное потепление, то да сё. А на самом деле выясняется, что на климат больше влияет властно-государственное устройство. Вот так вот, дорогие друзья. И никакие глобальные изменения для отдельно взятого режима ничего не значат. Есть о чем задуматься политоклиматологам.

Да, вот что ещё: фильм «Остров» снимали в Кеми, на материке, а не на Соловках, как многие заблуждаются (в том числе и я). Кемь, если смотреть на глобус, это примерно на полпути между Петрозаводском и Мурманском. И слева от Соловецких остров, до которых из Кеми вообще рукой подать – 60 километров. А до Архангельска – аж 360!

Ну, так, примерно...

 
 
 
День 7: назад к Кижам

И был день седьмой. И я почувствовал, что ожирел. Потому что питаться трехразово, имея только на завтрак какую-нибудь котлету с макаронами и кашу, густо заправленную маслом… это грех. Жестокий и глубокий грех. Столько жрать нельзя.

В один из дней (кажется, то был день пятый) нашему соседу по ресторанному столику резко и необратимо не понравилась утренняя котлета. Он проклял ее и устно пожаловался администратору. На что мы ему посоветовали впредь жаловаться письменно, дескать, не нравится – пиши жалобу… Он хоть и не послушался, но дельного совета, кажется, не забыл. 

Если тебе не понравилась котлета, то это тоже большой грех, потому что с первого по четвертый день они были созданы точно такими же. И вообще, по большому счету, любая котлета – это микромир. Между прочим, Бог лепил свои котлеты 7 раз. Ну, или около того... Они все оказались разные по начинке, консистенции и, соответственно, вкусу и запаху. Но все, как потом выяснилось, пришлись к месту и ко времени.

Короче, можно долго философствовать по этому поводу, но вывод один: если у тебя нет гастрита, холецистита, колита и прочего проблемалита, гавкать на котлету грех. А вывод второй – если вы гавкнули на котлету с утра, значит вам с ночи в чем-то крупно или мелко не повезло. Утром вообще гавкать западло. Это не интеллигентно и не гигиенично, особенно в отношении неповинных окружающих.

На протяжении всех этих семи дней сосед хвалился водкой под названием «Медвежий угол». Я никогда не видел и не пробовал такого продукта. Но и не завидовал, потому что видел массу медвежьих углов. И все они были более или менее похожи друг на друга. А в этот день к обеду подали искусно нарезанную сельдь и было заметно, что сосед с соседкой страдают. Не хватало водочки. Идя навстречу страданиям я предложил заказать. Но они отказались категорически. Потому что ничто не может сравниться с «Медвежьим углом». Я спорить не стал. Соседка встала и убежала в каюту. Вернулась быстро и сразу же закусила селёдочкой. Сбегал и сосед. И тоже закусил. Им стало хорошо. Сосед забыл про утреннюю котлету и ещё раз передумал писать жалобу. Как же всё-таки хорошо, когда окружающим хорошо! На душе сразу становится радостно и спокойно.

Тем временем начался переход по ББК обратно в Онежское озеро. С утра было пасмурно, хмуро-сурово. Днем высунулось солнышко проведать, дескать, как вы тут все? Не задубели без меня? Задубели, многоуважаемое Солнышко, ещё как задубели. Всё ж  севера, а не Черное море. Тем более не Средиземное.

И всё началось сначала: те же 19 шлюзов только в обратном порядке. Первые несколько шлюзов всё также охраняют ружьем (АКМ) с притороченным к нему бойцом. Боец не призывник, а вохровец. Возможно, потомственный, потому что выражение лица на нем отсутствует. Да и лицо-то какое-то неприметное. Ему бы питерский юрфак окончить и в разведке подвизаться. А он тут ходит вдали от цивилизации, не сознавая своего естественного дара. Эх… А ведь мог бы со временем и президентом заделаться.

Возле предпоследнего шлюза назначена так называемая зеленая стоянка.

Это уже ближе к вечеру. На стоянке (лучше б её не было) одолевают стаи некормленых комаров. Лес кругом дремучий, хотя и с вытоптанными тропами. Два шага в сторону и дорога потеряна. Ориентиров в чужом лесу нету. Солнце опять спряталось. Хорошо хоть пароход свистнул, вышли на звук. А то бы… Даже говорить не хочется. Собирается настоящая гроза нах… Дождь надвигается стеной, гром и молнии кругом. Чего-то там случилось в шлюзе и пароход застрял на целый час. А питьевой воды нету. Кончилась она. А набирать её можно только в Онежском озере. Там она чистая, хотя и темная на вид. Но до него ещё пилить и пилить… Короче, делать абсолютно нечего.

Самое время заняться наблюдениями за населением теплохода. Тем более, что на ужин позвали. Вот за соседним столиком тощая одинокая девушка. Путешествует в одноместной каюте. Видно, что страдает, хотя и держится молодцом. Первые три для приносила с собой в ресторан свежие огурчики в пластиковой коробке и аккуратно их поедала. Был бы Матисс какой-нибудь на корабле, непременно отразил бы это чудо на полотне. «Девушка с огурцом». И всё такое неясно-размытое вокруг… Честное слово, здорово бы вышло. Но…сегодня огурчики кончились. Как и питьевая вода. Сегодня девушка принесла очищенную морковку и пучок укропа. Наверное, затарилась на Соловках. Морковку надо уметь откусывать. Вот что я вам скажу. Просто так хрумтеть этим овощем не интересно. Девушка умеет правильно откусить морковку, чуть прижмуря глаза и оттопырив в сторону мизинец руки, в которой удерживается предмет поедания. И вообще она – менеджер из компании по страхованию. Пойти застраховаться что ли? Нет, не пойду. Я не верю в страхование. И девушку расстраивать не хочется.

По верхней палубе носятся подростки – две девчушки и мальчишка. Лет 11-12. При этом мальчик выглядит совсем ребёнком, а девочки отнюдь нет. Переходный возраст. Понятно. Непонятно только откуда у детей такие зверские выражения лиц? Впрочем, я видел их пап с мамами… Наверное, это гены.

А вот две дамы: постарше и помоложе. За обедом они обе были в спортивных штанах. Разные были штаны. Теперь они ими поменялись. К чему бы это?..

А вот по палубе нарезает круги бабка.  Бабка маленькая, активная. Как две капли воды та самая, что в молодости наяривала рок-н-ролл вместе с поваром Николаевым. Это из Города «Зеро», если кто помнит. Дождь кончился. На палубу вылез пузатый дядька. Он сразу в плавках укороченного советского фасона. Его можно понять. Деньги уплочены, отпуск кончается, а позагорать толком не удалось. То есть – программа не выполнена. Обидно, блин! Но мужика сразу атакуют стаи притихших было комаров, и он сразу разочарованно ретируется. А то! Тут комары могут загрызть насмерть. Не даром на Соловках таким образом зеков пытали – голыми на свежий воздух… И так до помутнения рассудка. Изверги. И комары тоже.

Ой, мамочки. До чего же я тут обленился! Настолько, что даже лениться лень. Всё.

И всё-таки ещё пару слов. В защиту «Русского гаранта». Что с клюковкой. Не обзаведись я им заблаговременно четвертого дня в славном городе Петрозаводске, в этот седьмой ненастный и скучноватый день, я бы, пожалуй, и строчки не написал. Вот. А некоторые... медвежий угол, медвежий угол... 

Остальные фото седьмого дня притаились тут.

Мы тут случайно забрели вот сюда и обнаружили то же самое, но с другой, сухопутной стороны. Там вообще есть где побродить...

 
 

День 8: Кижи

Это может показаться смешным, но был и день восьмой. Бывает… День посещения острова Кижи.

Для того, чтобы овладеть в полной мере информацией о Кижах, надо было бы проснуться часов в шесть, чтобы съесть пресловутую котлету, заправиться кашкой и подвергнуться воздействию экскурсоводческого гения в виде девушки Наташи, владеющей (как минимум) французским языком и французскими же манерами подачи информации – то есть по чуть-чуть, но емко и изящно. Если учесть, что весь остров от пупочки до горловинки можно обойти за 2 часа (а экскурсия рассчитана на три), да и к тому же, что это третье по счету посещение живописных мест, да и к тому же, что первое я провел в приятном уединении на недоступном туристическому глазу пирсе, где промышлял любительской рыбной ловлей, очень порадовавшей, как помниться, пару корабельных котов… Да, ещё помянуть обнаруженное вчера увеличение отражения в зеркале… В общем, если учесть всё это, то сам Бог велел, по крайней мере, как всегда, три сурдинки: 1) проспать завтрак; 2) проигнорировать часть экскурсии, несмотря на Наташу; 3) прочесать ту часть острова, куда почти никогда не ступает нога туриста. То есть ту часть, самую интересную, где, собственно, местные люди и живут.

Но сначала надо было обязательно посетить один экспозиционный дом, где в прошлом году обнаружилось ласточкино гнездо с птенцами. Надо было поверить – что и как. Всё на месте. Прошлогодние птенцы улетели, теперь там новые. Где-то они там отражены на фото, кажется…

Какой-то московский гость накануне повеселился в книге отзывов «Дома крестьянина» и написал так:

Пришлось вмешаться…

Как оказалось, чтобы дойти до места обитания местного населения (стойбища – по-другому эту прелесть трудно назвать), необходимо преодолеть расстояние хоть и невеликое, но ёмкое по своей сути – кижское кладбище.

Вообще, преодолевать кладбище – это занятие странное и от части философское. Такие места заставляют думать. Причем не только мозгами, но и всем телом. А также душой. Душа, между прочим, тоже думает, если кто не слышал, а не только чувствует и резонирует. Душа, между тем же прочим, вообще – офигительная штука (у кого есть). Вот взять к примеру, скажем, того же Канта (да, того, которого «взять, да на Соловки»), так у него весь категорический императив крепко повязан с душой. Вот ещё бы взять этих самых «душеприказных» ученых, да на Соловки. Чтобы, наконец, определиться с понятиями: что же такое оно есть – эта самая душа?

Ну, душа – не душа, а кладбище – оно и есть кладбище. И мысли соответственные. Я знаю, что есть люди, которые любят гулять по кладбищам. Себя к таковым не отношу. Тем не менее, проходя сквозь, не мог не отметить, что основная масса захоронений приходится на начало-середину 30-х годов. На могилках некоторые кресты увенчаны пятиконечными звездами. Это, к слову, и на Соловках было отражено.

Тут я отвлекусь от Кижей и вернусь на пару слов в Москву и на Соловки. Дело в том, что прямо перед отъездом мы закупили несколько MP3 дисков. В том числе и Андрея Макаревича. И только поставив его уже в каюте, уперлись разом вот в эту песню… Про Соловки.

«От суеты два шага до тоски.
И, видит Бог, я выдержать не смог,
И сам себя сослал на Соловки
На небольшой, но ощутимый срок
...»

Вот, понимаете ли какая история. И далее - как раз про звезду на церкви вместо креста. Эта звезда сейчас там в СЛОНовском музее лежит. И так бывает…

А на Кижах есть и новые кресты – уже этого века. Последний, кажется, 2005-го года. Скончался местный мастер по дереву. Тут, на Кижах, как все знают, всё деревянное. Даже курить нельзя (non-smoking island, блин). То есть можно, но в строго отведённых для этого дела местах.

Так вот, собственно, о том, где люди живут. Живут. По берегу. Немного и убого. Хотя… жить в таком месте «убого» - мечта: жить «у Бога».

Светлое место - Кижи. Это чувствуется сразу. Вон, Жучка говорит, что там этот, как его… пуп Земли, короче. И все экстрасенсы про это знают. А я не знал. По чувствовал - что-то такое особенное в этих живительных местах имеется. Мало того, что там прям из Космоса пробивает, так ещё и тот самый шунгит повсюду залегает. Карельская фишка. Больше нигде нету. Камень этот туго набит фуллеренами (это такая особая форма кристаллизации углерода) и, как говорят, очищает воду, предохраняет от излучения, включая компьютерное, и не говоря уж о радиоактивном, и лечит ноги по самый небалуй. Вот. То есть, можно себе представить – когда сверху на тебя фигачит открытый космос, а снизу всё зачищено шунгитом, жить становится легче и, как говаривал один известный тип, в каком-то смысле даже веселей. 

Может мне везет, но всегда по приезде на Кижи вокруг устаканивается чудесная погода, несмотря на дождь и тучи вокруг. Светлое, чистое место. Хотя и надо ремонтировать. Но хоть это никак не связано с властью, наконец. А связано со сроком службы дерева и конструкций из него. 300-400 лет – самый срок и есть. Так вот, со времени последнего (предпоследнего) ремонтного вмешательства, столько уже и прошло. Пора, как говорится. Пора… Говорят, реставрацию завершат целиком и полностью к 2014 году… Через 7 лет, то есть. Хочется дожить. И поглядеть ещё раз. И подышать ещё раз.

Но это уже, как говорится, в руках Божьих…

А остальные фото сосредоточились и ожидают просмотра тут.

 
День 9: город Белозерск

Ну, что сказать тебе про Белозерск? В городе хреновая погода…

Это песня такая, если кто подумал, что я «тыкаю». Я не «тыкаю». Я пою. Потому что Белозерск – это песня! Если кто бывал в Мухосранске, тот поймет. Во-первых, хреновая погода (ветер, дождь и промозглая чушь в атмосфере) в Белозерске по словам местных жителей стоит 189 дней в году. Откуда такая точность – я не знаю. В остальное время просто холодно. С осадками. Впрочем, если кто из Питера, то тоже поймут всё правильно.

Мухо… то есть Белозерск ещё задолго до Питера рос с прямыми улицами. Он и сейчас прямоугольно-квартальный, поэтому потеряться там практически невозможно. Особенно, ориентируясь по Солнцу. Но Солнца нету. Извините. Его пока не включают, берегут энергию. Ждут когда дождик кончится.

Первоначально Белозерск был основан как город-крепость (как и многие города) и славился своим величественным земляным валом, окружающим поселение. Вал и ныне там. Вот он, собственно. 198 деревянных и всё ещё достаточно прочных ступенек вверх – и вы уже на нём, на валу.

Но ступеньки эти, как вы понимаете, сделаны недавно и предназначены для туристов. А раньше ступенек не было, потому что кругом плодился супостат, так и норовивший перелезть через вал и захватить гордый город Белозерск, раскинувшийся прямо на берегу Белого озера. Или Белозера, как его ещё называют. А на самом деле – это озеро Белое. Кажется, в таком порядке.

Раньше в Белозерске было всё. Или почти всё. Например, там было много рыбы. В Белозере вообще было много рыбы. Особенно славились эти места своей стерлядкой. Но теперь стерлядки нету. Кончилась она. Хотя рыбозавод (кажется, кем-то успешно приватизированный) всё ещё имеется. И, судя про крутым, но не частым иномаркам, припаркованным на пристани, даже ещё как-то функционирует.

Ещё в городе было 19 храмов. Теперь осталось 3. Один из них действующий. Один – на реставрации, а ещё один так и остался пока музеем.

Но храм, действительно, интересный. Православный, внутри выдержанный в католической традиции. Или, точнее сказать, с налетом католичества на стенах и скульптурах, составляющих внутреннее убранство.

Иметь 19 храмов в небольшом городке – это, конечно интересная, хотя и большая честь (как мне кажется). А всё дело в удобном расположении городка – повторюсь – на самом берегу озера. И, конечно, в местной смекалке. Озеро, хоть и неглубокое, но капризно-коварное. Волны тут достигают 2,5 метров. А самое страшное, что они поднимают со дна гальку и камни покрупнее. И если современный кораблик на это особого внимания не обращает, то нашим предкам доставалось от озера много и часто. Особенно страдали богатенькие купчики. (Они и сейчас страдают от избытка денег и отсутствия помянутого накануне высшего образования). Короче, попадет такой купчик в штормовую переделку, даст клятву, мол, доберусь до берега и обязательно церковь поставлю во славу Спасителя… Ну, и кому везло и добирались, обычно слово своё держали. Ставили храм или (кто поприжимистее) часовенку. Так город, не вложив ни копейки денег, обзавелся аж 19 богатыми церквами. Нет, вру. Три храма были построены вскладчину на деньги горожан. Остальное – деньги избавившейся от стихии купчей братии. Вот, граждане, как можно выгодно использовать неблагоприятные погодные условия на пользу городскому хозяйству. Молодцы белозерцы! Умные ребята.

Ну, кроме того, что они умные, они, судя хотя бы по этому мемориальному, современному уже, памятнику, были и весьма воинственны. Если отсюда (за тридевять земель по существу) уходили полки для сражения аж Куликовом поле… То можно представить себе, чего они тут вытворяли в непосредственной близости…


А теперь… Что ж теперь? Смотрите сами…

Кстати сказать, в городе замечено активное деревянное строительство. То тут, то там возводятся в основном бревенчатые дома. Говорят, что это возвращаются или просто перемещаются шахтеры из Воркуты и тамошних окрестностей, поднакопив немного деньжат. Короче, есть надежда, что лет через 80-100 город обретет достойный его местоположению и содержанию вид. Пока что нет. Пока, как говорится, остаётся желать. И мечтать. И чем больше, тем лучше.

Вот этот храм сейчас реставрируется.

Вот здесь, слева от церкви, виден белый домик псевдоцерковного вида.

И правда. Это строение не принадлежит реставрируемой церквушке. Это частный гараж мужика, живущего по соседству. Когда он только намеревался построить его, то местные власти запретили: мол, будет портить вид на историко-культурный памятник. Тогда мужик построил вот такое сооружение (внутри – гараж) по чертежам, раздобытым где-то в музейно-исследовательских архивах. На такое местные власти, всё-таки согласились. Теперь только не понятно, кто кого и чей вид портит в этом новообразованном архитектурном ансамбле…

Когда я фотографировал эту церковь, мимо пошатываясь прошел бомжик, собиравший алюминиевые банки. «А крыша-то у неё – чистая медь!» - с восхищением, приправленным завистью сообщим бомжик мне, совершенно постороннему человеку. И эта медная мечта его обозначилась в заискрившихся от воображения вечно пьяненьких глазках: «Эх… всю эту б медь… ...ь да в скупку!...»

Вот он пошел… зачарованно глядя на чудом сохранившуюся крышу из цветного металла…

Здесь можно почитать объявления. На момент съемки таковых не оказалось. Тихий, мирный городок потому что.

Тут можно потанцевать вечером. В столовой.

А мошки рядом с водой!... У-у-у….. Местные пауки, видимо, имеют размеры болотных жаб. И днем на свет не выползают. Стесняются собственного изобилия.

Вот ещё пляж имеется. Говорят, хороший. Как где-нибудь в Крыму.


Шутят, наверное.

Так вот в шутках и прошел день девятый…

Остальное, если захочется, можно посмотреть тут

 
День 10: Возвращение

10 дней пролетают быстро. Или тянуться медленно. В зависимости от настроя тела и состояния души. Но это 10 дней. А жизнь всегда проходит быстро. В независимости от настроения или состояния. Так уж устроено. И задумано.

Вот, например, канал им. Москвы. Вчера, что ли, отмечали ему 70 лет. То есть, построен и пущен в дело он был в 1937 году.

Тогда жизни особенно быстро проходили. Даже там, в лагерях, где обычно тянутся нестерпимо долго. Канал Москвы в основном копали дмитровлаговцы. Дмитровлаг (он же, но позднее – Дмитлаг)  как раз и был создан в 1932-м для копания канала Москва-Волга им. И.В.Сталина. Теперь – им. Москвы. А вдоль канала ещё Кимры, Дубна… Много всего.

И много народу по берегам.

Рыть канал Москва-Волга, как и московское метро, придумал Лазарь Моисеич Каганович. Умный был, видать, товарищ… А массовые расстрелы дмитлаговцев начались 8 августа 1937-го. Дело было в Бутово и в «Коммунарке»…

Но всё-таки тут, по пути из Москвы на Волгу, как и по Волго-Балту, кое-какая техника, вроде тракторов и экскаваторов, использовалась. А на Беломоро-Балте – вообще ничего.

До фига и деревень затопили. По всему проходу, по всем направлениям. Калязинскую колокольню все видели. А есть ещё и вот эта церковь. Правда, севернее…

Местами затопленные деревья торчат остатками стволов на километры. В районе Рыбинска, вообще… говорят, что когда уровень воды снижается, на поверхность выходят кресты затопленного кладбища. В этих местах, кстати, практикуется один из видов «экстремального развлечения» - ныряние и подводное плавание по затопленным селениям. Опять же говорят, что каменные постройки и металлические кресты до сих пор сохранились под водой. Жуть какая-то – вот так вот заныривать и «путешествовать» по затопленному былому… Но, тут уж – кому что нравится. Вроде бы, желающие есть всегда. До сих пор. Рыбинское водохранилище, кстати, рыли волголаговцы - наследники рыбинлаговцев… А были ещё и шекснинские, и вытегорские, и волго-балтийские…и Белтабалтлаг, и Беломорстрой в Медвежьегорске… и Севлаг – он же СЛОН на Соловках… и многие, многие другие были... Вот на эту карту можно потыкать...

А вообще, берега канала Москвы – это уже цивилизация. Всё обселено, обжито, более или менее обустроено для жизнедеятельности. В том числе и предшествующие каналу волжские берега.

Короче, рассказывать об этих местах не очень интересно. Они как везде, где поблизости есть так называемая «большая» вода.

В заключение могу только посоветовать всем, кто до сих пор не попробовал кататься на теплоходе на длинные дистанции – попробуйте. Оптимальный срок путешествия – 10-14 дней. Начинать лучше всего с маршрута через Питер на Кижи-Валаам. Можно дойти до Питера и вернуться поездом. Но это не интересно. Лучше по воде. Сам я этот маршрут проходил 2 раза: в 98-м и в прошлом году. Интересно отмечать, как страна, расселенная по берегам, из бомжатника постепенно превращается в более или менее благоустроенную местность. Можно ещё попробовать в другую сторону – аж до Астрахани. Или до Нижнего Новгорода через Казань и Самару. Но Севера, конечно, более интересны. И спокойны. Начинать, опять же, имеет смысл с какого-нибудь четырёхпалубного теплохода и стандартной комфортной каюты с душем и удобствами. Это сохранит хорошее самочувствие и примерное настроение на всю поездку. Однако же, если есть любители путешествий в плацкартных вагонах, то можно взгромоздиться и на трехпалубник в каюту с умывальником. Я этого никогда не делал, поэтому и рекомендовать не смею. А двухпалубник типа «Мамина Сибиряка», проходящий с комфортом через ББК и имеющий разрешение на последующий выход в море, кажется, всего один пока. Так что… можно подумать. Только думать лучше заранее, потому что билеты всё время дорожают, гады. Кстати, трехпалубники сейчас активно переоборудуются – всё больше появляется удобных кают. И это хорошо. Это правильно…

Ещё хотелось бы сходить по Енисею, по Лене, по Байкалу… Тока вот, дороговато получается. Чай не в Красноярске и не в Иркутске проживаем… А ещё есть завораживающий круиз из Архангельска по Северной Двине до Великого Устюга. На пароходе с колесом, построенном аж в 1911 году… А есть ещё морские круизы по Камчатке с заходом на Курильские острова. А есть ещё… Эх… широка страна моя родная. Много в ней всякого разного. В том числе и интересного. Надо на досуге ей заняться. Бы.

Собственно, если кто заинтересуется доступными речными круизами, можно посмотреть информацию вот тут:
в
Волго-балтийском пароходстве, у Речтурфлота или в Водоходе.

Всем спасибо. Всем привет. И хорошего настроения. В пути и дома.

 

 

Путешествие: август 2007
Пост: май 2009