|
|
Письма гайдзина
(1995-1996)
Письмо №1
Дорогие друзья!
Вот, пришла в головушку мысль поделиться своими впечатлениями о жизни в Японии, о стране, о людях, обычаях и т.п.
Письмо №2
Привет!
Писать, оттуда вообще-то трудновато, когда днем и ночью занят исключительно своей профессиональной заботой - работой то есть. В Японии - это норма. А в условиях таковых пальчик не поднимается по клавише ударить. И получается все нескладно: вот, мол, просыпаюсь, еду, работаю, кушаю, приезжаю обратно, рюмочка, как водится, и баеньки. И решительно ничего не происходит. В этом, как выразился недавно посетивший нас старый боевой товарищ, и заключаются все прелести стабильного общества. И он, признаться, тысячу раз прав.
Первые два года мы этой стабильностью просто упивались: помните, небось, Москву начала 90-х… Да уж… Государство-то наше от жителей, граждан то есть, напрочь отказалось - живите, сказало, как знаете, и мы тут тоже сами как-нибудь. Да ведь хоть бы сказало чего, а то так - в лучших традициях немого кино - молчит, рожу корчит и фигу в нос сует. Спасибо, конечно, за доверие, но улицы, все-таки надобно подметать, а то уж все замусорилось - бычки, памперсы, гильзы.
А вот тут государство заботливое. Встречают тебя прямо с рождения весьма благожелательно - денюжку только надо заплатить и рождайся себе сколько влезет-вылезет. А потом живи по расписанию: детский сад, школа, колледж, университет или работа какая-нибудь - это по желанию. Государство, однако. Дает гражданам зарплату достойную - гуляй и наслаждайся. Оно же требует законопослушности - и это правильно, у него работа такая - требовать, а взамен гарантировать. Очень удобно жить в этой стране, особенно сначала, чувствуя контраст и не вдаваясь в подробности.
А вот когда привыкнешь и контраста более резко не ощущаешь, тут-то и вылезают на свет всяческие наблюдения и сомнения. Да, да, господа, все те же проклятые сомнения, ибо географическое положение меняется в нынешние времена весьма легко, а вот от сомнений не скроешься никуда ни там, ни тут. Так и живешь всю жизнь сам с собой, чертыхаясь и охая, пока не затихнешь. Классики знали дело, когда наседали с идеей об уникальности уклада российской души и организации его перманентно встревоженного ума. Они же, классики, преуспели и сами на поприще взращивания нетленных идей, так что идеи эти вместе в прилагаемыми к ним идеалами теперь аукаются непосредственно в наших головах - понаписали душераздирающих историй, вроде Неточки Незвановой, - а вы что хотите, то и делайте после этого. Ну, да Бог с ней, с Неточкой-Даточкой. Буду вам писать, потому что просите вы порядочно, да и самому приятно - напишешь, а вы читаете.
Так что - до скорой встречи!
Письмо №3
Привет!
Как и было обещано - жизни среди японцев.
О Японии и японцах много уже писано, поэтому на поприще этом мне, видимо, особо преуспеть не удастся. За общим восторженным впечатлением, а также за поиском аспектов эксплуатации и загнивания отсылаю вас к статистическим справочникам и произведениям журналистов-международников. За философско-умеренными благостными и благодарными пассажами сходите, пожалуй, к современникам, о коих не имею ни малейших сведений. Но известное чувство подсказывает – их не может не быть! Я же расскажу вам самую суровую правду жизни - бытовую правду, ту самую, которая ежедневно отсасывает силы и кровь, и даже отбирает голоса на выборах. Так что, отнеситесь к письмам этим как следует, то есть - с терпением. Поехали...
Любимые японцы не перестают удивлять. Считается обычным позвонить кому-нибудь на работу часов в семь-восемь вечера, чтобы поговорить о деле. В том смысле, что само по себе это замечательно, но замечательность сия исходит из предположения, что искомому человеку и быть-то негде, кроме как на работе. Ответить, мол, прошу в нерабочее время не беспокоить, нельзя! Можно даже сказать - запрещено, потому что у японца вся жизнь - это рабочее время. В одном из местных "словарей" напротив слова Life стоит - work, напротив Work - life. Это большая и грустная правда.
Самая "культурная" и этически переразвитая нация (как они сами про себя говорят, а точнее, - любят говорить) - это, конечно же, японцы. Представьте себе, сколько в среднем поклонов, улыбок и прочей многообразной вежливости должен совершить средний японец в течение среднестатистического дня (это когда он не идет в гости, гостей и родственников не принимает и т.п., а просто идет на работу, а вечером домой). Да это же не поддается никакому счету!!! Одна из теорий, объясняющая почему у них лица 2-мерные (т.е. плоские) , а не 3-мерные (т.е. с носом), гласит, что это все от слишком частого кланянья, особенно за столом.
Поклонится, бывало, японец, и хрясь мордой об стол, и так по 100 раз в день - вот тебе и плоскость. Но, дело не в этом. А в том, что вежливость ихняя так из них и прет, заставляя чувствовать тебя идиотом (т.к. ответить тем же ты, конечно, не можешь, не обучен. А если научишься, то это будет еще хуже. Одним словом, не проходим мы по пятой графе, что бы с ними состязаться, да и надо ли?)
Но приходишь ты утром на работу и с изумлением замечаешь, что никто не говорит тебе "Доброе утро" даже сокращенное до неприличия "Хай!" Что за ё-моё? - начинаешь философствовать ты, - наверное, какой-нибудь магнитный тайфун. Однако и завтра, и послезавтра, и потом - все одно - нет тебе ни Утра, ни Дня, ни даже звука какого, вроде там "Гы..." или "У...". Тут уж ты начинаешь панически глотать зеленый горький чай в надежде глубже заглянуть в таинственную душу твоих сослуживцев (одну, потому что общественную). После пяти - шести чашек разбавленного зелья ты забываешь обо всем, и на тебя спускается откровенье за откровеньем. В частности, ты понимаешь, что такое, как бы странное, поведение окружающих совсем не странно, а наоборот, очень даже объяснимо.
Все, оказывается, проистекает из древнего японского Дзена (который, кстати, как и почти все остальное, был попячен, на этот раз у китайцев), в котором ВРЕМЕНИ не существует. Все и вся как бы присутствует теперь, и всегда, и одновременно, и везде, но в то же время (хотя оно и не существует) нигде.
Это очень легко понять, надо только с утра надуваться зеленым чаем, а вечером - естественно сакэ. Всё дело в них. Так вот, жизнь японца представлена одной такой длинной, непрерываемой, цельной, как бы сказать,.. поенью (или чем-то еще более романтическим), в которой, как и в Дзене, времени не существует.
Мы живем одновременно несколько жизней - семья, дом, друзья, работа, увлечения, ну, у кого как... Японец же имеет только одну жизнь, в ней, как правило, отсутствуют семья совместно с домом, а также увлечения и друзья (о понятии ДРУЗЬЯ - в другой раз, это отдельная история). Плавая в такой континуальности сознания и действительности, наш добрый японец не различает дня и ночи, утра и вечера, дневной или сезонной смены окружения. В его мире нет ничего, что бы могло нарушить это высокое паренье и задать жизни какую-либо точку отсчета.
И вот поэтому он и не говорит "Доброе утро".
До скорого!
Письмо №4
Привет, опять! Что-то вы пропускаете счастливые моменты радостного общения с друзьями по паутине. Ну, да Бог вам судья, а мне - указ. Поэтому, не обращая внимания на ваше странное молчание и задавив обиду рюмкою текилы, всё ж пишу…
Как обещано, о японских друзьях.
Понятие friend, как правило, равносильно понятию nice guy. В принципе, любое создание, которое передвигается на двух ногах и поедает ланч (или, как отчего-то придумал Герцен - ему виднее - ленч) в 12 часов дня в компании с тобой, может называться другом. Присоединитесь к компании из четырех-шести японцев, направляющихся в ближайший ресторан, - и вы поймете, что такое настоящая дружба (опять же, замечательна сама идея группового поедания ланча, обеда или чего бы то ни было). .....и вот вы, храня торжественное молчание, медленно приближаетесь к сокровенному моменту - принятию пищи внутрь.
Следовало бы сразу отметить, что еда в Японии - это святое. Во время ланча останавливается все: институты, банки, школы, заводы, поля - все жует. Не жуют только официанты и повара - они берут своё когда через час или два восстановится нормальный рабочий и жизненный ритм страны. Когда я говорил, что у японцев нет точки отсчета времени, наверное, я был не совсем точен. Все-таки она есть, точнее, их три: утро - это время перед ланчем, день - после ланча, вечер - это пара-тройка часов до обеда (в нашем понимании – ужина), и столько же после обеда. Перед тем как наступапит ночь.
Едят японцы неэстетично (с европейской точки зрения, конечно). Они пихают в рот белый вареный рис большими кусками и быстро и интенсивно двигают челюстями туда-суда, туда-суда... Иногда рис выскакивает назад. И в набитый до отказа рот они пихают еще и еще. Один маленький тщедушный японец способен затолкать в себя килограм риса за пять минут (без заметного изменения контуров тела). Вы спросите - куда? Я вам отвечу - не знаю, но сам видел. Но самое невыносимое, это когда они едят рамен (лапша, по-нашему). Рамен, длиною в спагетти, подается в глубоких больших конических плошках. Фокус в том, чтобы втянуть в себя всю лапшу не перекусывая. Попробуйте, и вы поймете, что это практически невозможно. Но не для них. Лапша с диким свистом и всхлюпыванием втягивается в рот как пылесосом. Потом я не знаю что с ней происходит. Я не видел, чтобы ее жевали, или как-то еще обрабатывали (впрочем, как же еще?). Наверное, она просто падает на дно желудка и оставляется там на произвол забубенного пищеварительного аппарата. Аппарат этот периодически кряхтит и, видимо, протестует, что отражается на поверхности горестной отрыжкой, но отнюдь не застенчивой. Рыгают везде и все. Иностранцы всех сортов признают, что самое отвратительное в японской кухне - это звук, с которым всасывается лапша.
Японцы знают об этом. Однажды в ресторане меня обсели японские школьники, человек двенадцать. Они посмотрели на едящего меня, захохотали, и все как один заказали лапшу. Бежал....
На каждом столике стоят зубочистки. Вокруг по стенам - разные надписи. Одна из них, наверное, "поел - поковыряй в зубах!" Ковыряют все. Внутри заведения и снаружи. Это нормально.
Едят молча, сосредоточенно, периодически кому-то о чем-то кивая, хотя никто не произносил ни звука (не считая, конечно, чавканья, усоса лапши и отрыжки). Может быть, эти кивки как раз и относятся к тому, что мы не считаем. О! как победно набился рисом рот! О! как залихватски вхлюпнулась очередная лапша, куда как ухватистей, чем у соседа. О! какая смачная отрыжка! у этого парня все должно быть в порядке. И мы со значительностью понимания и сопричастности мерно киваем друг другу о многом.
Какие чувства овладевали незабвенным лордом Байроном и какие рифмы складывались в его гордо посаженной голове, когда он отсылал собственную жену обедать в другую комнату? То ли он не выносил вида человека, отправляющего внутрь куски органического материала, то ли сам безмерно конфузился принадлежностью к миру животных. Загадка. Тут, видимо, необходимо вспомнить незадачливых гурманов-бюргеров, также серьезно относящихся к разрешающей способности своего желудка и благоговейно следящих за его работоспособностью. Что до меня лично, так я полностью уверился в преимуществах потребления пищи в одиночестве, если есть хоть какой-то выбор, и если обедаю не для приятной беседы, а лишь для утоления голодного зуда известного тракта.
Ну, вот. О друзьях опять не получилось. Как-нибудь в другой раз. Сегодня на нас прямо-таки прет Тайфун N26. 140 км в час (хорошо хоть, что здесь не в милях считают). В девять вечера будем в его эпицентре. Если переживу, напишу еще.
Пока, с тайфунным приветом!
Письмо №5
И снова всем привет! Продолжаю докладывать...
На чём это мы там?.. А, вот. Я и говорю. Идете вы, значит, ланчевать (именно, и буду настаивать, ланчевать, а не ленчевать, как придумал, кажется, уже упомянутый Герцен, борясь за чистоту заимствованных слов русского языка, сидючи где-то заграницей) часов, эдак, в двенадцать, что, конечно, само по-себе странновато. Ведь на работу-то вы пришли к десяти, перед этим уложив приличный завтрак, состоящий у нормального японца из супа, риса, каких-нибудь вонючих гнилых бобов (натто), того же зеленого чая со сладкой мочей.
Ударение, во избежание недоразумения, делается на первом слоге, и не "йо", а на "о" (чйорт бы побрал эту клавиатуру). Эта такая странного вкуса рисовая(ое) пирожное(я) с начинкой из пасты соевых бобов или батата, а иногда - просто паста, посыпанная сахарной пудрой. В жару эта пакость растекается, а если, упаси бог, положить ее в рот, то она там все склеивает и начинает самостоятельную жизнь, пузырясь и чмокая). Есть такие специальные новогодние мочи (как-то по особому называются, их пихают в мисо-суп, одно из наивкуснейших изобретений японской кухни, очевидно для того, чтобы испортить впечатление от обеда), которые непочем нельзя давать детям до 7 лет, а то они могут подавиться насмерть - моча ж не перекусывается и не глотается без сноровки. Я их ел и могу свидетельствовать - так и есть: в первый раз, действительно, чуть ноги не протянул от такой затычки в горле.
Кстати, тут по телеку как-то рассказывали, как один дедулька на Новый Год подавился этой самой мочей. Синеть уж стал весь. Но его спасла проворная и сметливая внучка-студентка, вставив деду в горло шланг и применив пылесос. Во как бывает!
Как уже отмечалось, тянется эта процессия молча, на ходу закидывая головы кверху, разминая шею (чтобы лучше проскакивала лапша) и размахивая руками (чтобы не терять времени и тренироваться - ведь на носу weekend, т.е. воскресение, когда надо играть в теннис, гольф и бейсбол). Так вот все это движется, покачиваясь и размахивая, чем попало. И, наконец, вот оно заветное - еда.
Мы ведь когда-то в «рабочий полдень» тоже вместе ходили на обед. Бывало, придешь, сядешь, поговоришь душевно, поешь чего-нибудь заодно. Японец пойдет на еду только в компании друзей, иначе его чувствительное сердце может помешать еще более чувствительному желудку справиться с задачей. Бог знает, что тогда может случиться. И это понятно: к чему портить аппетит неприятной физиономией напротив?
Все происходит в тишине. Никто ни с кем никогда не то что говорит, даже не смотрит. Как правило, каждый берет журнал с комиксами и вникает в него, пока не принесут еду, и после еды - тоже, чтобы дать время завязаться пищеварению. И каждый думает: какие хорошие у меня друзья! Все заняты своими делами, и все меня понимают - никто не лезет с разговорами и не прерывает моего мудрого молчания идиотскими шутками, мешающими ответственному акту пищеварения.
Комиксы - тоже отдельная история, но вкратце замечу, что японцы - самая читающая нация мира. В метро, поезде, автобусе, ресторане - везде люди с толстыми томиками разного калибра (у них существует всего несколько форматов изданий, поэтому очень легко подбирать корешки для декорации квартиры). Справа - налево, сверху - вниз (к счастью), шуршат, листаются страницы. Думаете - это книги? Книги, конечно, но с комиксами, набитые картинками с редко попадающимися иероглифами или буквами одного из двух алфавитов.
Японца учат читать всю жизнь - в детском саду, 11 лет в школе, потом 3-4 года в колледже и лет пять-шесть в университете (кому не повезет). Ему вдалбливают иероглифы всю жизнь, и все равно без толку. Потому что все их запомнить невозможно. Обязательны две с половиной тысячи. Их должен знать образованный человек при выпуске из университета, т.е. в возрасте 27 - 28 лет. Но редко попадается кто осилит. Все они пишут со словарем в руке, потому что не помнят как особо сложные иероглифы пишутся (чертятся). Это, видимо, нормально, т.к. повсеместно. Но не дай бог упомянуть об этом японцу (опять же, любому и повсеместно): он обидится, уйдет, высоко вскинув голову и заточит на вас зуб, а, то и целый нож (это особо чувствительные).
Впрочем, среди моих знакомых много таких, которые говорят, что читали Толстого и Достоевского, а один даже любит Чехова. Можно, конечно, сообразить, что читали они их не в оригинале, поэтому иероглифы должны все-таки знать. Может со словарем? Черт его знает. Не исключено также, что Толстой с Достоевским зачитывались по телевизору в какой-нибудь учебной программе - основной источник знаний всей нации. А может, Война и мир с Карамазовыми выходили здесь в комиксах? Я об этом слышал, но сам картинок не видел, поэтому не могу с уверенностью утверждать.
Одним словом, японец не хочет читать, картинки проще для понимания. Да вот еще незадача - 2000 обязательных иероглифов обозначились после реформы, в результате которой огромное количество знаков было просто выброшено из языка (ничем не напоминает наши форумные разговоры об упрощении русского?). Реформа 1946 года обозначила для общего пользования 1850 иероглифов из почти 50000, содержащихся в словарях. И это, я вам скажу, не Ять отменить. Один иероглиф - это целое понятие, а часто даже не одно.
Реформа лишила японский язык былого богатства экспрессии - это очевидно, и породила новую профессию - популяризатор-переводчик со старого японского на новый японский. Точнее было бы сказать - профессию интерпретатора, задача которого ужать смысловые категории, имевшие в прошлом собственный символ, в рамки назначенных к употреблению знаков. Согласитесь, это очень напоминает ситуацию с деградацией русского языка при рабоче-крестьянской власти. У нас, правда, обошлось практически без изъятия букв, зато, как я когда-то слышал, человека, нормально владеющего русским и произносящего вслух слово “отнюдь” даже не пускали в правительство народного доверия, потому что народ просто не понимает, что это под этим самым словом имеется ввиду, не крамола ль какая. Но не будем отвлекаться.
Кроме мировой классики в Японии в любом книжном магазине можно приобрести порно-комиксы - для любителей. Их неохотно покупают, но охотно рассматривают демонстрационные экземпляры, выставленные на полках. Вообще, тут всякая порнография запрещена и срамные места, в избытке мелькающие почти во всех американских фильмах, затушевывают темными пятнышками. Особенно весело на это смотреть, когда герои мечутся по экрану, а пятнышки - за ними.
Посмотрите японские инструкции (выпущенные для японцев на японском языке) к бытовой технике, а также к лабораторному оборудованию. Они толсты как Большой Оксфордский словарь, потому что набиты подробными картинками на все случаи жизни. Иностранцы не боятся покупать технику с японской инструкцией. Не понять ее может только полный идиот. Тогда зачем вообще там какие-то слова? К крышке унитаза приклеена инструкция как им пользоваться. Там две картинки - 1) как правильно пописать и 2) более.
В этом мире потеряться нельзя. Собираясь в Японию, европеец боится не разобрать надписей на улице, в поезде, в отеле. Не туда смотрите, не там ищете себе проблемы, господа, - улыбнемся мы им в ответ; надписи ни к чему, смотрите картинки и никаких проблем. Ну, да ладно.
С Друзьями опять не вышло. До следующего раза. Пока!
Письмо №6
(Объяснительная записка)
Боже, мой! О чем я говорю! Можно подумать, что культурный уровень нации можно подогнать под знания Чехова или Пушкина. Да ведь целые народы и страны не подозревают об их существовании, равно как и существовании Акутагавы, Ое, Абэ, Кафки, Гессе, Гоголя, Хемингуэя. Я уж молчу про каких-нибудь Н. Островского или Фадеева, и даже про Горького молчу.
Да тут ребята из Тайланда про Сократа не слышали с Гегелем. А вот недавно я встретил парней-работяг из Непала. Какое счастье, что я знал про Джомолунгму, что это Эверест, а то бы так и не понял, откуда они. Плохо по-английски говорили. Эти ребята заодно с тайцами - по нулям в смысле общечеловеческой культурной шкатулки. Ну и что, зато они, может, про жизнь знают по-больше нашего, им там наверху к Богу ближе.
Вообще, надобно четко и сразу высказать одну, как раньше говорили, краеугольную мысль. Она не оригинальна и очень проста. Нельзя нам, выросшим в сильном приближении к европейской культуре и впитавшим в себя оценочную систему, основанную на принципах эллинской логики (практически, на их же арифметике), применять или прилагать эти принципы к “ориенталам”, и в частности к японцам. Нельзя тем более, чем более мы хотим понять их образ мыслей и систему ответной реакции на окружающий мир. Они не такие как мы, и слава Богу. То что нам кажется логичным и осмысленным для них - полный идиотизм и неразбериха, и, естественно, наоборот.
Поэтому, то что я тут излагаю - это, конечно, я видел собственными глазами и испытал на себе. Но видел и испытал я гораздо больше, однако не смогу выразить всего словами по той простой причине, что в нашей системе координат, а следственно и в языке, нет средств для выражения “потусторонних” переживаний.
Тоже самое относится, наверное и к Библии, в которой нечеловеческие идеи и события изложены по-возможности доступным для нас языком (что, кстати, обусловливает разнообразие восприятий и толкований). Тоже самое и со всякими свидетельствами о потусторонней жизни, верите вы в нее или нет.
Это не суть важно, а важно то, что рассказать нельзя как не старайся. Поэтому и я облегчаю себе задачу рассказа о своей японской жизни: пользую привычный язык и “играю” на очевидных несоответствиях, то есть подхожу к чужой жизни с собственной системой координат. Да простят меня те, кто может простить.
Письмо №7
Вот некоторые интересующиеся товарищи (и даже дамы и господа) говорят: японский менталитет… Я их тогда спрошу: что это такое и есть ли таковой вообще? Что-то есть, наверняка. Но как это назвать - загадка.
Все человечество вне Японии недоумевает по поводу загадочного устройства японской души, ну, там, икебана, бонсай, харакири, наконец... Попадая в эту страну на короткий срок (до трех месяцев) человек, как правило, стремится успеть разрешить эту загадку. Некоторым это удается, и они победно возвращаются на родину. Вот уж обхохочешься. Есть другие, которые приезжают на подольше (от одного до нескольких лет; к коим принадлежит и ваш покорный слуга) и тоже пытаются решить загадку. Все это кончается неудачей, и по возвращению на вопросы о душе они либо молча пожимают плечами, либо начинают рассказывать смешные и, по большинству, не лестные истории о местной жизни (см. как выше, так и ниже). Но нет третьих, которые бы поняли, до конца приняли и остались. Нормальному, но чужому человеку это не по силам. Спиться и съехать крышей тут можно в рекордно короткий срок. Один год одной жизни без одной перемены на одном месте - и вы - ку-ку. Это я так, теоретически, потому что на практике я таких людей не встречал - бегут. Да, и кому тут нужен иностранный алкоголик на работе? Своих в достатке. Без шуток. На самом деле. Вон, у нас в лаборатории был один… Да, ладно бы просто бухал… (кстати – только после 18:00!) А тут ещё устроил скандал на ровном месте. Потом расскажу. А пока о хорошем – выгнали его на фиг! Да, ладно…
Самое дорогое и ценное в Японии, как известно, пространство. Да, именно пустое, не засаженное, не застроенное, не усиженное пространство. Just empty space, как это можно было бы поточнее сформулировать. Императорский дворец в Токио - яркая демонстрация достоинств и значимости пустоты (ну, и богатства, и социального положения, разумеется). Чем солиднее японец - тем больше у него пустоты, то есть, пространства, я имею в виду. Перед дворцом - поле, просто поле с редкими, красиво обстриженными деревами. И кустами, тоже обстриженными. Это единственное место в стране, где умело симулировано ощущение простора.
Сад камней - пустой дворик с разбросанными камнями. Впрочем, не разбросанными, а с умыслом расставленными. Например, в "саду" 24 булыжника, но все 24 можно увидеть одновременно, только пролетая над садом. Смотровая площадка расположена так, что куда бы ты не пошел, отовсюду видно только 22. Два - закрыты другими. Я, как не тужился, воспарить не смог, но купил открытку-фотографию, сделанную с крыши - действительно 24. Конструктор всего этого надувательства был, видимо, веселый парень. Использовав пустое место в качестве аттракции, он приставил к нему смотровую скамейку и сгоношил инструкцию, в которой указал на некий таинственный смысл расположения камней и всей затеи в целом. Каждый входящий обязан хотя бы сделать вид озабоченности поиском смысла. Справедливости ради следует отметить, что автор своего таки добился, и на протяжении нескольких веков сотни тысяч людей играли и продолжают играть в его игру. Вот что значит - умело декорированная пустота!
Икебаны и бансаи, внутренние и внешние японские садики - все такое витиеватое и как бы прозрачное, все призвано создать иллюзию несуществующего пространства. Разные школы и направления, стратегия и методы, ученики и сенсеи, в поте лица скорбящие над очередными сухими ветками. Искусство пустоты.
Не будем касаться чайных церемоний, где, чтобы выпить по одной чашке чая вся компания разыгрывает драматическое представление в течение, как минимум, получаса. И не дай бог ошибиться и оттопырить палец не туда - так и уйдешь томимый жаждой, а то еще и схлопочешь палкой по голове от, якобы медитирующего, но, в тоже время, зорко приглядывающего за процедурой сенсея. Кстати, потрясающий, хотя и очень трудоемкий способ медитации, если интересуетесь. В городской квартире, однако, производить не рекумендую, поскольку тут необходимы сопутствующие шелест листьев и порывы свежего ветерка, желательно со стороны моря. Вы же незаслуженно получите шум сигнализации от только что вскрытых жигулей и перегар сожженного за день бензина.
Искусство икебаны было заимствовано японцами из Китая (только, ради Бога, не убеждайте их в этом, а еще лучше, даже и не упоминайте) и возведено в ранг национального искусства.
Кстати, в отличие от нашей гармонии симметрии, в икебане имеет место ассиметричное расположение цветов, веточек или что там у нас под рукой. Эта асимметрия также точно и скурпулезно просчитана, как наши круги и квадраты, поэтому, если вы напихали как попало в вазочку только что опрокинутых цветов и думаете, что получилась красивая икебана, не обольщайтесь. Может оно и красиво, но к икебане не имеет непосредственного отношения. Сначала воткните цветочки так, чтобы они торчали под углами 15, 45 и -75о и не забудьте про длину стебельков. Там есть формулы, вот их и соблюдайте.
Сами японцы с гордостью говорят, что Япония собирала по нитке все самое лучшее со всего мира, переварила и делала своим, а уж что свое - то свято и менять его нельзя. Наверное, так и было. Например, система образования (как и у нас?) была заимствована у дружественной Германии в конце тридцатых годов и ничего, живет себе припеваючи до сих пор. Бритоголовые (именно!) школьники проходят стройными рядами в черных мундирах по улицам: ранним утром - в школу, поздним вечером - куда-то обратно. При таком интенсивном воспитании должны бы вроде получаться, ну, хотя бы, образованные люди. А в колледже на лекции по географии на слово Turkey у них почему-то обильно выделяется слюна. О таких тонкостях как Poland и Holland и речи нет, это уже сокровенное знание. Но если человек в контексте не способен отличить турку - птицу от Турции - страны - это уже проблема. И не вздумайте в качестве Turku привлечь ни в чем не повинных чухонцев. Вы сконфузите всю ситуацию и только испортите себе настроение. Не надо этого.
Письмо №8
Еще немного о кухне.
Национальное японское блюдо - темпура - все что угодно, обжаренное в кляре или в сухарях - позаимствовано у португальских моряков, когда-то беспечно разгуливавших по всему миру и не умевших таить секретов народной кухни. Те же самые “рисовые пирожные” (прости, Господи!) - мочи, тоже не рождались на японских островах.
Единственное во-истину японское кулинарное изобретение - это, конечно же, сасими - сырая рыба, по-нашему. Хорошая, кстати, вещь, если облить ее соусом и подправить хреном, - она ж сама по-себе без вкуса, и, если свежая, то и без запаха. По сасими стоит скучать. Для сасими стоит приезжать в Японию еще и еще, потому что японская сасими - самая лучшая сасими в мире. Ее просто больше нигде не едят.
Вообще-то, вся японская еда пресновата, и что самое грустное, лишена запаха, даже фрукты с овощами и псевдокопчености. Последние только имеют вид копченого продукта, на самом деле это обмазанные коричневым соусом вареные или жареные продукты. Если вы ненароком проговоритесь об этом японцу, он вам объяснит, что у японцев самые чувствительные в мире рецепторы, поэтому они различают малейшие оттенки вкуса и запаха. Про то что японцы не переносят запаха чеснока не верьте. Это легенда. А вот про рецепторы - хотите верьте, хотите нет. Добавить могу лишь одно, что соевые соусы убивают любой, даже ярко выраженный вкус и запах.
А саке! И не надо, не надо более никогда называть ее японской водкой. Уж к чему - к чему, а к водке этот напиток не имеет ни малейшего отношения. Скорее уж это вино, хотя и на такое сравнение язык поворачивается с трудом. Саке - это ферментированный с помощью дрожжей молотый рис. Напиток, получаемый в результате не перегоняется, а фильтруется, а поэтому, кроме этилового спирта там еще масса всяких изоспиртов - основной причины головной боли на следующее утро.
Если привыкнуть к саке и часто его потреблять, можно стать японцем (теоретически, разумеется). Поэтому совершенно естественна тяга японцев к родным берегам. Только там они могут в полной мере насладиться своим любимым напитком - ведь существует несколько тысяч видов саке - каждый с особенным ароматом и привкусом. Это все изоспирты и не фильтрующиеся примеси. Каждая мало-мальски уважающая себя деревня производит свой сорт и любит его больше тысяч других. Как-то мне показали человека, способного отличить 200 сортов саке на вкус. Мы пошли с ним в саке-бар и начали пробовать. После 10-й плошки мне показалось, что ему, также как и мне, уже все равно какой сорт он пробует.
А вот, если вы интересуетесь японской водкой, так это - шочу. Действительно перегнанный и чистый продукт. Бывает из риса, пшеница и ржи. Большой выбор. Его можно купить в автомате на улице. Бывает ещё продукт с Окинавы. Если память не изменяет – аоимори. Классная водочка от 40 до 60 процентов. Практически самогон. У нас это дело называлось окинавовкой. Угу...
Письмо №9
Как вы, наверное, уже знаете, самое страшное для японца - это совершить ошибку. Поэтому разговаривать с ними трудно, чаще - просто невозможно. Даже если, неизвестно откуда и как, в голову японца залетела какая-нибудь мысль (не говорю, уж, идея), вряд ли случится что-то такое, что заставит ее показать свой кончик наружу. Японец сохранит ее внутри и унесет с собой в могилу. И только по закатившимся белкам глаз и по необычному повороту головы - сверху вниз и слегка наискосок, вы сможете предположить, что какая-то мысль, возможно, все-таки прокултыхалась за этим золотистого цвета непроницаемым забралом.
Выставить ее наружу невозможно, а вдруг она ошибочна?! А если это все заметят?! И кто-нибудь оттопырит нижнюю губу - знак откровенного неуважения?! Скорее всего, на губу никто не осмелится, а вот опустить глаза могут. Это не лучше, ибо совершенно ясно: хоть с ним еще и продолжают поддерживать беседу, но уже не на равных. Его авторитет провалился в глубочайшую пропасть из которой уже не выбраться. Спасения от этого нет. Так что, ошибок лучше не делать.
До недавнего времени в Японии люди делали больше ошибок, чем сейчас и для особо злоупотребляющих, а значит, с вечно неспокойной совестью, был изобретен очень эффективный и, надо сказать, популярный способ избавления от мук совести - сеппуку.
Японец должен был с самого рождения помнить, что существует возможность опростоволосится, и готовить себя к этому дню, дабы достойно отдать концы, разрешив тем самым накопившиеся проблемы. Вся его жизнь была подготовкой к неминуемому позору и последующей смерти. Тренируемый с детства, но трусливый от природы японец, однако, не всегда оправдывал надежд окружающих, а чаще всего, просто всячески избегал саморасправы, придумывая сотни предлогов и оправданий. Чтобы облегчить участь такого неуверенного в себе питомца, его просто п р и г о в а р и в а л и к харакири. Таким образом избавляя его от необходимости делать самостоятельное решение.
Самоубийство по-японски - дело тонкое, требующее сноровки. Одно непрофессиональное движение - и все дело пойдет на смарку. Где закинутый гордо подбородок? где пляшущие по полу кишки? где красивая смерть, черт побери, я вас спрашиваю? Про такого скажут: жил как свинья, и даже по-человечески помереть не смог. Пусть дальше живет, мучается, скотина.
Однако, вспомним, что христиане недолюбливают самоубийство в любой его форме, считая это дело большим грехом. Видимо, в этом что-то есть. Посудите сами, убивая себя человек искусственно прерывает тот путь, по которому ему предстояло пройти до конца. Тем самым он как бы своим волевым решением вступает в противоречие с Божественным предначертанием. Как видно из практики, из такого противостояния никогда ничего хорошего не получалось (для человека, естественно). Самопроизвольно расставшийся с жизнью (даже если он к этому так серьезно готовился) совершает Грех. Расплатой за это может послужить возвращение его души в такое же или похожее тело, помещение этого тела на тоже самое место (т.е., в точку прерывания пути) и в тоже самое время. Ты уж, братец, изволь дойти до конца, а дальше - посмотрим, что для тебя еще придумать....
Японцы - самая однородная нация среди развитых стран. Они не размылись ни китайцами, ни корейцами. Они совмещают в себе высокие технологии и средневековые традиции (правда, как говорят знатоки, глаза от этого у них окосели). Они одевают многовековой давности одежду и обувь до сих пор, и не только в дни национальных праздников. Они едят ту же самую еду, о которой вы узнаете из записок 14-го 15-го веков. Они выражают эмоции так же как это делали их далекие предки. Они, практически, живут тогда… Ничего не меняется, меняться не хочет и, наверное, не может. Это движение не по спирали, а по кругу. Почему? - спросите вы опять. А? догадались? Грешить надо было меньше, граждане!
Таким образом, только еще рождаясь, японец имеет билет в один конец: что бы не случилось - он умрет и вновь воскреснет в до боли знакомой стране с неизменными обычаями и распорядком дня. Хорошо? Кто ж знает...
Письмо №10
Недавно прочитал в популярной и совершенно безликой газетенке “Japan Times” (впрочем, ничем не выделяющуюся в смысле серости на общем фоне японских, как теперь говорят, СМИ; впрочем... и о наших помолчу...) историю: мужик (немец) захотел постричься (случается иногда) и пошел к парикмахеру, прямо в центре Токио. Ему сказали, что придется подождать часа два, т.к. у них стригут по записи. Это тоже можно понять. На вопрос, как бы так сделать, чтобы записаться, появился распорядитель и по-простому объяснил посетителю, что неяпонцев они не стригут. Не успел наш мужичек и глазом моргнуть, даже удивиться внутри, как был в натуральном виде взят зашкирку (маленький он ростом) и выставлен из заведения путем вытеснения спины и задницы пинками.
Иностранцев они, действительно не любят стричь, боятся. Структура волос, как и всего остального, у японцев отлична от других. У них жесткие, прямые, густые, черные волосы. Парикмахерское дело они изучают на такой вот структуре. Все шампуни, лосьоны, средства - все изготовлено для японской головы. И вот, представьте, среди всего этого четко организованного бизнеса появляемся мы. Ну, не будем говорить, что с волосами у нас бывает по-разному. Это зависит и от возраста, и от настроения, да, наконец от вчерашней подушки. Особенно от подушки.
Вы оставляете в ней свою маску, она в ответ покрывает вас искусным узором. Особенно, если речь о классических японских подушках, набитых гречневой крупой. Нашу любимую гречку японцы тоже любят. Ей либо набивают подушки, либо варят из нее чай. Делается так - варится крупа в большом объеме воды. Навар подается как чай - соба-тя (соба - гречка, тя (или ча, среднее между “т” и “ч”) - чай), а каша выбрасывается за несъедобностью).
Впрочем, не будем касаться лица, речь о волосах. Так вот, являетесь вы, то есть мы, и одним только видом своей головы и того что на ней растет повергаем опешивших парикмахеров в ужас. Впрочем, ситуацию можно исправить, если вы закажете стрижку наголо. Но этого почему-то редко кто хочет. Посмотрите на головы гайдзинов живущих в Японии более трех месяцев - вы все поймете.
Письмо №11
Есть важный вопрос, который хотелось бы, если не осветить, то хотя бы затронуть. Вопрос о национальной идентификации. Уж больно это проблема волнует массы. К чему бы это? От зависти, что ли?
Как известно, японцы - прямые потомки богов (неизвестно, правда, по чьей линии). Так говорит синто (шинто) - японская народная религия, у которой столько богов, сколько звезд на небе. Это даже и не религия, а некий сборник неписанных уставов, в котором пречисляются обряды и празднования.
Поклоняться можно чему угодно - лежащему камню, текущей воде, статуе коня, изображению лотоса. Это очень удобно для отправления всевозможных обрядов на дому. Во дворе каждого домика воздвигнуто некое ритуальное сооружение, похожее на пагоду или фонарь. Ведь храмы строились в горах. 3200 ступенек - и вы у цели. Но, опять же, выражаясь по-платоновски, надо иметь большое очарование в сердце, чтобы эти ступеньки преодолеть. Гораздо удобнее иметь пагоду в собственном саду. Вышел по-утру, похлопал в ладоши - заряд на весь день.
Для поклонников буддизма, однако, домашнее удовольствие объединения с Богом (или с Космосом) стоит дороже. Для них открыты специальные магазины, где за приличную сумму можно выбрать домашний алтарь, подходящий по размеру, конструкции и цвету. До сих пор этот алтарь принято передавать по наследству старшему сыну, а, если нет сыновей, - внуку. Главное, чтобы алтарь не попал в женские руки, а то - все пропало. Традиция эта свято соблюдается, поэтому, совершенно непонятно кто покупает новые алтари. Ведь если есть родители, так у них уже есть фамильный алтарь. Нельзя же родиться просто так, без родителей. Хотя, впрочем,..... нет, - то был особый случай.
С религиями в Японии - сплошная путаница, которая, видимо, возникла очень давно. Японцы слили на своих маленьких островах, кажется, все существующие религии мира, перемешали их, а разливать не стали. Так это все и стоит, перемешанное, запутанное и непонятное. Не удивляйтесь, если кто-нибудь расскажет вам историю о том, как Мухаммед-сан крестил забредших из пустыни евреев в водах бурлящей горной реки, на берегу которой он, постясь и поедая только рыбу, отшельничал в возрасте 33 лет. Все в порядке. Наверное, это так и было.
Японец, рождаясь, попадает в синтоистский шрин: там родители празднуют рождения. Он никогда не попадет туда же после смерти, потому что в синто не придумано обряда погребения. Хоронить его понесут в буддийский храм, где традиция в ладах со смертью, но, в свою очередь, напрочь отказывается заботиться о рождении. Так, тело не успев появиться на свет, начинает свой экскурс по всем религиям мира.
Японцы знают о своем превосходстве над всем остальным миром. Ведь они знают больше, понимают лучше, чувствуют тоньше всех остальных. Особо рьяные осознают , сто они - и есть совершенство и надежда этого мира, всего человечества, почему-то помещенные в островную резервацию. Они, типа, еще дадут о себе знать. Спасители человечества, короче. Бедняги. По сути - это тяжело больные люди. Лечению они не поддаются, ибо больны своей национальностью.
Ладно... Кушайте лучше арбузик. Удобно складируется и не катается от безделья по холодильнику...
Письмо №12
Patient rare virtus.
Patient ales fit furor.
(Древние мудрости)
Вернемся, однако, к вопросу о "друзьях". В книге "Сёгун" (Shogun, впрочем - не вполне авторитетная книжица, ибо писана гайдзином про незапамятные времена) есть один показательный эпизод: плененный европейский навигатор напрочь отказывается сотрудничать с японскими властями. Они бьют и пытают его, он - нет, и все. Я, - говорит, - умру запросто, а помогать вам не буду. Испугались косоглазые - а вдруг как возьмет мужик, да и распорет себе живот. Кто ж тогда корабли через рифы будет проводить? И находится среди тупоголовой челяди один хитрец, который начинает пытать, медленно, с расстановкой, прямо до смерти, членов команды на глазах у того самого навигатора. И, что ж вы думаете, сломался моряк. Черт, - говорит, - с вами, буду делать, что прикажете, только прекратите издевательство! А японцам того и надо.
И вот, самый главный самурай узнает о том, что согласие достигнуто таким легким путем. - Как же ты сообразил-то? - изумляется на своего вассала предводитель. - А я, - говорит слуга, - когда-то поймал священника из их варварской страны, ну, и поговорил с ним, перед смертью. Оказывается, их религия учит их ЛЮБИТЬ друг друга! - Как так? - сдержанно удивляется пораженный в самое сердце самурай. - А вот так, - отвечают ему. - у этих недоразвитых людей принято любить и помогать друг другу. Им, - говорит, - гораздо легче самим умереть, чем смотреть на мучения других. - Не может этого быть! - еще более сдержанно вскричал самурай, что свидетельствовало о предельном напряжении его нервного волокна. Но факт, подтверждающий эти не укладывающиеся в сознание слова, как говорится, был налицо, и самурай, истощенный тяжким испытанием непонимания, грузно опустился в свой трон и промолчал остаток дня.
Художественное оформление изложения, правда, я сам придумал, но скорее всего так и было. Ибо история эта очень глубока и правдива. Она помогает разобраться в устройстве их сегодняшних взаимоотношений. Если не знать выше изложенной истории, puzzle так и останется несобранным, но стоит только допустить возможность другой религиозно-этической трактовки - и все становится на свои места и складывается в цельную, хотя и угрюмоватую картинку.
Каждый японец чувствует себя потенциальным властелином (как потомственный божок). Какую бы нишу он не занимал - из него сочится чувство собственного достоинства (что очень хорошо), странным образом перемешанное с постоянной готовностью принять унижение (что очень интересно). Терпение - вот она высшая добродетель.
Любой японец имеет возможность распустить перья и чувствовать себя героем, ведь всегда найдется человек, на которого можно с победным видом поставить ногу. И этот же японец всегда предрасположен наложить в штаны, потому что готовых поставить ногу на него, как правило, еще больше. Так они и живут, горделиво и приниженно одновременно.
Один молодой парень, японец, недавно вернулся из Америки, где прожил год. Вернулся очень недовольный, прямо-таки ненавидящий бедных американцев, а также, заодно, всех белокожих и широкоглазых. - Меня, - говорит, - держали там за второсортного, потому что я - японец.
Мне, кажется, тут причина неприязни должна быть в чем-то еще, потому что в Штатах, кажется, все второсортные. В том смысле, что в таком котле, по-моему, никто на национальность уже не обращает внимания. Не считая негров, конечно. А здесь, в Японии, к неграм относятся также как к белым, и наоборот. В Штатах нельзя даже называть негра негром, а надо - черный, желательно добавив, - американец или африканец. Это мы привыкли, что, мол, негр, а они, оказывается только на черных отзываются. Так вот тут, что черный, что белый, что красный - один черт и цвет. Все мы цветные и поэтому говорим друг дружке “Здрасьте” при встрече на улице, даже если и не знакомы.
Кстати, американцы больше всех от этого и бесятся, бедолаги. Как, говорят, это так, что мы - самые прогрессивные, к тому же жизни японцев научившие (не знаю, что конкретно они имеют тут в виду), оказались людьми второго сорта в этой дикой стране (это они про Японию, в которую буддизм пришел, когда Колумб еще 100 раз не родился). А мудрые японцы молчат и улыбаются, попивая Кока-колу из баночки. И правильно. В Штатах вообще сейчас лучше всего быть темнокожей лесбиянкой, и желательно с каким-нибудь врожденным уродством. У таких прав больше, как пишут у них же в газетах, с чем их от всей души и поздравляем. Ну, да ладно.
Есть у тебя подружка? - осторожно интересуюсь я у вновь прибывшего японца, сочувствуя его очевидной засаленной и помятой неприкаянности. После нескольких минут глубокого раздумья, сопровождаемого характерными поворотами головы (за это время я мог бы прочитать газету в вестибюле и вернуться: кажется, он бы все равно не заметил) он, наконец, снизошел до ответа: - Кажется, - говорит, - есть, хотя я и не уверен.
Так я и не понял, она есть или ее нет...
Письмо №13
Ну вот, собственно...
Вообще, жизнь тут, конечно, смешная, если к ней весело относиться, что, к сожалению, не всегда удается. Но, уж если откроешь рот похохотать, так затворить его трудно. Вот вы, небось, попрекаете меня неправдоподобностью, а сами пакостно хихикаете. А ведь это правда, что национальное самосознание больших народов совершенно не такое, как малых. Большим и коренным народам доказывать нечего. Они и так прекрасно себя чувствуют. Должны чувствовать, по крайней мере. Я вот себя замечательно чувствую и всем того желаю, и дальним и ближним. А вот малым - другое дело. И это понятно. Они ведь по определению должны ощущать некий пресс, сверху, снизу или с боков. Иначе растворятся и пропадут, что жалко, ибо мир интересен многообразием форм экзистенции и образа мыслей. Так что, если пресса нет, надо его изобрести и наладить, чтобы давил, иначе - кранты.
А вот про японцев не скажешь, что это малая нация. Их ведь почти столько же, сколько осталось народа в России, после того как нас единодушно покинула дружная семья многочисленных народов. Народа в Японии много, а места мало. Это наводит на известные мысли.
Интересная вещь. В Германии два человека собирают один автомобиль, и один - продает два автомобиля. В Японии один собирает две машины, но чтобы ее одну продать требуется пять человек. Поэтому цена, выставляемая на витрине, выглядит впечатляюще. Вообще, здесь все дороже, чем где бы то ни было. Революционирующие страны не учитываются. Пять продавцов на одну вещь - это же здорово, воскликните вы, припомнив, видимо места из литературной классики, типа "Чего изволите?", "А не желаете ли?", "Мы всегда рады видеть вас у нас!" и т.п. К тому же все это еще должно быть приправлено неизменными японскими разноцветными поклонами и монохромными улыбками.
Недавно заказал себе новый компьютер. Время доставки 3-4 дня. И вот проходит неделя, и получаю я факс (в бумажном смысле), что, дескать, помним про заказ, только система ваша будет лишена того-то и того-то. В конце послания помещена вежливость: согласны ли вы с изменениями в конфигурации системы? Конечно нет, но ответить надо - конечно да, иначе вообще ничего не получишь. Ведь спрашивается не для того, чтобы получить ответ, а для того чтобы поставить в известность об уже неизменном решении. Плохо, если вы этого не знаете и начинаете отстаивать так называемые права потребителя. С вами перестанут контактировать и забудут вообще. Пишите, телеграфируйте и телефонируйте. Вы нарушили правила, и вас удалили с игрового поля навсегда. Вы, конечно, посмеетесь, а зря. Клиента надобно любить, холить и лелеять (даже в России), иначе он не даст денежку и вы прогорите, возможно, на всю жизнь.
Попробуйте договориться с японцем о времени встречи. Он вас спросит: - Когда вам удобно? Даже и не пытайтесь задумываться. Он уже давно решил, когда удобно ему, и менять ничего не будет. Затратив массу усилий на осознание постоянства временного потока и своего места в нем, он просто не сможет повторить это еще раз, по крайней мере, в этот же день. Не требуйте невозможного, если вы не можете соответствовать его расписанию, аккуратно отложите встречу, извиняйтесь и извиняйте, дайте ему неделю-другую, чтобы сосредоточиться.
Когда вы получаете приглашение на обед, этак, месяца за три вперед, не удивляйтесь, не поднимайте бровей и не пожимайте плечами, а то подумают, что вы просто не хотите идти. И не забудьте отметить это приглашение в своем ежегоднике (если он у вас есть). Три месяца - срок немалый. За это время можно родиться и умереть, пережить пару глобальных катастроф и десяток - локального масштаба. Главное, - не забыть о приглашении, ведь люди уже начали готовиться...
У вас неполадки с автомобилем: в разгар лета - сорокоградусная жара, а кондиционер не работает. Можно, конечно и потерпеть, но далеко так не уедешь - надо, все-таки, чем-то дышать. И вот вы, собрав весь свой словарный запас, накачав побольше энергии в глаза, чтобы перенести акт предстоящей коммуникации, отправляетесь в ремонтную мастерскую. Там вы показываете на капот, потом внутрь салона, хватаете себя за горло и выкатываете глаза, изображая удушье. Вас понимают, как говорится, с полуслова - специалисты как-никак! И вы в счастливой истоме, покуривая сигаретку в прохладной комнате, дожидаетесь диагностики повреждения. Потом к вам приходят и учтивыми жестами проясняют, что починить никак нельзя, можно только поменять, всего за восемьдесят тысяч йен (800 долларов). Тогда уже глаза ваши выпучиваются сами собой, и вы, уже во дворе, вновь задыхаясь от нестерпимой духоты, тыкаете мастера в шланг с дырой, который надо бы поменять, и тогда, может быть, необходимость в замене всего агрегата отпадет сама собой.
Так вы с полчасика пререкаетесь, и вам - слава жарким небесам - идут навстречу, меняют злополучный шланг. Кондиционер, конечно же, тут же начинает выдувать все что ему полагается к величайшему изумлению мастера и вашему злорадному удовлетворению. За работу с вас возьмут всего 40 долларов (все ж не 800), что включает в себя профилактическую прочистку чего-то чем-то. Чаще всего эта самая прочистка и является той самой причиной, от которой кондиционер ваш отказывается работать на следующий день.
Вы можете поехать еще раз и снова заплатить минимум - 40 долларов. А если подумаете хорошенько, то лучше уж сразу платите за новый прибор - все равно с вас эти деньги стрясут, только если промедлите - будет дороже. Вот и весь сервис. А вообще, - это правда, что японцы не могут ничего чинить, они только заменяют целые блоки. Как система работает и взаимодействует внутри себя - ни малейшего понятия. Инструкция гласит - при симптоме таком-то замените блок такой-то. Так они и делают. Благо есть возможность. Поэтому все кто здесь живет очень боятся обращаться к врачам, но это уже следующая история.
Письмо №14
Кстати, в Японии несчастливым числом является 4, которое, в зависимости от обстоятельств, читается либо как "ши", либо как "йон" или "ён". Последнее означает "смерть". В Японских гостиницах нет номеров, а на японских улицах практически нет домов под номером из одних четверок.
Когда я туда приехал, исследовательский центр предоставил мне квартиру. В которой до меня никто никогда не жил. Номер квартиры был 44.
Ну, ничего... Вроде всё нормально прошло...
А теперь - о том, о чем хотел умолчать, но не могу более скрывать всей правды.
У японцев, в общем-то, можно сказать, что принято пИсать на улице. Не то, чтобы принято, но не возбраняется. В том смысле, что половина населения может запросто остановиться на дороге и справить свою скупую мужскую нужду. Никто не обращает на это никакого внимания. И не из закоренелой вежливости, а от просто от привычки.
Тайное рано или поздно все равно становится явным. И вот, наконец, постепенно проясняется, что в публичное это действо по сути является древней японской традицией. Победитель никогда не отказывал себе в удовольствии овлажнить побежденного. Омочение чужой спины означало неоспоримый триумф одного и полное низвержение другого. Однако, при этом потенциальная возможность последующего примирения еще оставалась. Некое унижение, от которого все-таки можно оправиться. А вот орошение головы считалось окончательным и бесповоротным решением. После этого - только смерть. Если после такого унижения японца не убивали, то он сам себе вспарывал живот при первой же возможности. Но, это все печальные и негигиеничные истории.
Существовали, однако, более достойные применения такой, казалось бы, естественной биологической потребности как мочеиспускание. (Надеюсь, мне простятся эти физиологические термины, поскольку большая часть читателей наверняка великолепно подкована во всех этих вопросах, во многом благодаря щедрой на образовательную деятельность телевизионной рекламе).
Так, к примеру, совершение удачной сделки или заключение договора неизбежно заканчивалось совместным орошением участниками травы. Ниспадающие струи при этом должны были соединиться в единый поток, символизируя тем самым искренность намерений и твердость решения каждой стороны.
- А теперь, - говорил самурай самураю после сытной трапезы, состоящей из моченой редиски и маринованных кузнечиков, - пойдем-ка, мы, уважаемый партнер, подпишем наше дело.
Таким образом, договоренность как бы скреплялась подписями, что этимологически может быть вполне оправдано.
В этом свете становиться понятным пренебрежительное отношение японцев к женщинам: какое ж может быть равноправие, если они и договориться-то как следует не могут. Не знаю, сохранились ли эти традиции до сегодняшнего дня (честно говоря, думаю, что - да), но определенное влияние на мироощущение нации они, несомненно, оказали.
А вы знаете, от чего больше всего страдают японцы заграницей?..
Вот то-то и оно... :(
Письмо №15
Моей мыслительной способности приходит так называемый конец. К сожалению, дома думается куда как толще, да нет возможности воплотить. А тут неоглядные перспективы воплощения захлестывают все мыслительные шевеления. Роботизация всей страны - страшная вещь, она охватывает и гайдзинов. Это признается всеми. А еще признается прогрессирующая ущербность в пользовании родным языком. На ум обычно приходит десяток матюков, да пара - тройка еще каких-нибудь завяленых отсутствием напряжения словесных конфигураций. И словаря нету. Большого, блин, советского.
Недавно приехала сюда разговорчивая англичанка - ученая. Сначала думали, она от переизбытка жизни глаголит без остановки, но скоро выяснилось - больной человек. Недержание языка с массированым выбросом слюны. Почему-то я раньше думал, раз англичанин, - должен быть приличным человеком, ну, хоть спокойным, по крайней мере. Оказывается - необязательно.
И вот иду я по улице, а навстречу - она. А я ее уже знаю и не хочу. Она вся горбатая и в темных очках. Неотвратимо приближается походкою рака-морехода (не знаю, есть ли такой, но должен быть наверняка, потому что походка у него уже есть). Мои внутренности дребезжат и потеют от резонанса с отчаянным криком - Я не хочу! Черт! и зонтика у меня нет, и мои прозрачные очки надеты на явно читаемую гримасу, панически исполняемую потерявшими дирижера мускулами физиономии. Боже, чего ж я так боюсь? Всего-навсего сумасшедшая женщина, всего одна, а вокруг полно людей. Да, мало ли я уже встречал таких?
В прошлый раз мы вместе пили что попало в каком-то содрогающемся в приступах рэпа полуночном кафе. Нас было трое и она. Она добила двоих собеседников за двадцать минут, и настала моя очередь. Она хотела говорить. Она говорила, а я не понимал. Потом она начала спрашивать, а я опять не понимал. Потом стал разбирать отдельные обрывки фраз, и мне стало ее жалко. Жалость хлебно набухала пропорционально выпитым стаканам и рюмкам. Я посмотрел на часы и осознал, что крепче других. Она держала меня уже более получаса. Однажды я осознал вопрос и сделал усилие, чтобы придать разлившемуся вокруг кошмару видимость диалога. Но ничего не получилось. И тогда я сообразил, что мне ничего и не надо говорить, и даже слушать не надо. Она вполне управляется сама с собой. Но легче не стало, потому что начала брызгаться слюна. Я сказал: Не плюй на меня,... пожалуйста. Она замерла и замолчала на десять секунд. И снова - неразборчивое бормотание и пена у рта.
Ничего не случилось. В этот раз она меня не заметила. Пронесло. Слава тебе, Господи…
Письмо №16
Что б вы там не говорили, а на ушах моих снова наушники с музыкой, хоть и не небесной (потому что вчера непонятным образом выдался трезвый день), но все же приятной для моей округлой головы. Удивительно, кстати, что она круглая. Посмотрев сегодня на рентгеновский снимок своих зубов, я обнаружил, что по всему ей бы быть квадратной, или прямоугольной, по крайней мере. Но растущие щеки не позволяют. От всего этого я предался размышлениям о возможном несоответствии формы и содержания, и наоборот. Ну, и поскольку ничего из этого не вышло, пишу вам очередное письмо. А то бы писал философский трактат.
По ходу своих излияний на японцев я стараюсь документально проверять, а где возможно, и подтверждать, свои догадки и измышления. К гордости моего изумления оказывается, что почти все, что я вам описывал - чистая правда. Например, про поп’исать: традиция действительно-таки дотянула до современности, и жизненность ее подтверждают аутентичные свидетели обоих полов. Мужчины при этом застенчиво сворачивают глаза, а женщины оживляются и недалеко бегут за примерами. Им нечего стыдиться.
Кстати, среди японцев тоже попадаются люди, временами даже очень хорошие, а иногда, очень редко, совсем не странные, то есть, почти такие же, как мы (как мы себя обычно воспринимаем). И из этого произрастает чувство унылого, скорбного неудобства. В том смысле, что вся чистая правда, которую я периодически выпрыскиваю из своего желчного пузырька, к ним совсем не относится. С другой стороны, меня успокаивает мысль, что исключения только подтверждают правило.
И вот теперь, когда не изменяющая в самооправдании логика успокоила мою зудящую и почесывающуюся совесть, можно снова попрыскать правдо-маточным материалом на невесомые страницы компьтерного файла. Он от этого не пожелтеет.
Человек способен понять лишь только то, что он хочет понять, и никаким образом - то, что он понимать не желает. Обратитесь к японцу по-английски. Он вас не поймет. Это очевидно. Тогда бросьте все и займитесь японским. Изучайте его до посинения, до тех пор пока вы начнете говорить лучше сенсея, и он это признает. Тогда выйдите на свет и обратитесь к японцу по-японски... Он вас не поймет. Этот тупиковый феномен был уже не раз описан разного рода путешественниками, пересекающими небольшие, но переселенные японские острова (см., например, Микеш "The Land of the Rising Yen").
Непонимание рождается не потому, что ваше произношение чище японского, а словарный запас несравненно богаче. Это потому, что вы - иностранец и выглядите откровенно не по-японски. А значит - вы в принципе не способны и не должны говорить на их языке. Если вы вдруг заговорите, японские мозги, застигнутые врасплох, свернутся в трубочку, а отдел, отвечающий за операции с родной речью, придет в усоплость. Ниппондзин вылупится на вас во всю разрешающую способность своих неразрезанных глаз и прогнусит сакраментальное:
Э-э-э-э..................
(то есть, с интонацией изумленного недоумения, а значит - снизу вверх).
И затем:
э-э-э-Э.................
(то есть, удивляться уже перестал, или сделал вид, что перестал, а значит - сверху вниз).
Скажите после этого, надо ли изучать язык, который никто не понимает? Наверное, не надо. А если хочется? Тогда можно.
Для этого включите телевизор и сосредоточьтесь на программе "Японский для иностранцев". К ней - для обеспечения непрерывности процесса обучения - выпущены увесистые учебные пособия - книги и аудиокассеты. Сначала смотрите и записываете телевизионную программу, затем понимаете ее с учебником в руках, а потом всю неделю ходите в наушниках, отгородившись таким образом от надоедающих шумов японской повседневности, и слушаете, слушаете, слушаете живую японскую речь.
Однако, если вы не прочитали предисловия к учебнику, написанное мелким шрифтом, а значит (как нас учили) необязательное, вас возьмет (или проберет?) что-то вроде оторопи после первого же аудирования. На экране япончикообразная красавица кручинится по поводу выбора нового кимоно (платья, по-нашему). Глаза ее стремительно разбегаются между красным и черным. И, наконец, после получасового раздумья (когда уже с катастрофической неизбежностью накатывается конец передачи, и вы с тоской предчувствуете, что расстанетесь с полюбившейся героиней на целую неделю), застопорив глаз на чем-то одном, она выбирает ярко красное (цвет Солнца, как выяснилось). Вы честно тужились и напрягали остатки своей интуиции, чтобы разобрать все слова и выражения, а если удастся, то и интонации. На излете последней минуты программы вам успевают задать контрольный вопрос: "Какого цвета кимоно выбрала девушка?". Но ведь вы же своими глазами видели - она унесла красное! Или то была передача для дальтоников? Так им вообще должно быть все равно... И причем здесь японский язык?
Теперь хватайте учебник и скорее читайте предисловие. Все ваши последующие недоразумения растворятся, а может и никогда не возникнут. Интригующая идея Введения заключается в том, что вас берутся обучать японскому языку, не для того, чтобы вы могли на нем изъясняться, а для того, чтобы вы глубже проникли в глубины японской культуры. Прекрасно, - воскликнете вы. - Давайте же вдарим самообразованием по глубинам чьей бы то ни было культуры. Идея, несомненно, притягательная, но взнуздайте на время ликование монгольской крови и обратитесь к следующей серии. И тогда вас научат сколько раз и в какой последовательности вы должны поклониться принимая подарок, и какие слова при этом говорятся. Кто-то из живых японцев еще помнит, что слова эти в действительности существуют, но они давно позабыли - где, а также кто, когда и по какому случаю ими пользовался.
Вас научат хлопать в ладоши на бейсболе и прикрывать рот ладонью при каждом посещении лица улыбкой, вам втолкуют как вежливо препираться и нипочем не брать навязываемый вам от всей души подарок, чтобы после получасового поединка все-таки с благодарностью уволочь его с собой. Вас натренируют в заискивающих просьбах к начальству, а также посвятят в тайны разливания бутылки пива - кому сначала, кому потом, кому последнему и сколько. Одним словом, вас будут обучать "японскому образу жизни", оговорив при этом с самого начала, что пройдя этот курс, вы должны закрутиться безмолвным (ведь предупреждали же - разговаривать не учим!), но легко узнаваемым колесиком часового механизма какого-нибудь Сейко, что, кстати, в переводе означает "Успех". Таки, будем обучаться в наушниках или слушать в них музыку?
В крупных городах, где много туристов и прочих трудящихся иностранцев, на некоторых барах и в гостиницах установлены предупреждения: "Japanese only". Знание языка в таких случаях не помогает, и помочь не может, потому что если уж не хотят понимать, то и не будут.
Всем пока!
Письмо №17
Всем привет!
У вас там, небось, расслабуха и попойки, а я уж второй день живу трезвенький, смоченный лишь парой бутылочек пива, от которого толку никакого, одно лишь расстройство. Как дошли до жизни такой - не знаю, но бутылочку висок сегодня прикуплю непременно. Душа просит крепенького.
У нас с вами шесть часов разницы. Тут, значит, около 10:30 вечера. Сижу на работе. Жду пока таиландская студентка с неприлично длинным названием Патчарапорн (прости Господи за грубое слово! Это, кстати, имя, а не фамилия) доправит рукопись своей статьи и отдаст мне для чтения и дальнейшего выправления. Я случился с ней соавтором, надо сказать, к несчастью, потому что она делает все очень медленно, нехотя и неаккуратно.
Причиной всего этого является, видимо, ее внутреннее устройство, которое может быть и очень сложным (как все oriental), но на поверхности проявляющееся в глазах. В глазах же ее, в частности, усматривается Большой Нарезной Болт, в мечтах о котором она постоянно и пребывает. Какая там наука...
Бойфренд ейный японский по кличке Чувствительный (это потому что он сам себя так называет. I am, говорит, very sensitive. Блин!), гадёныш, совсем в последнее время скурвился и снижает производственную активность моей соавторши Патчарапорны посредством неуделения ей должного внимания. Он, оказывается, полюбил другую, японскую и теперь хочет на ней совсем пожениться. Для этого, как вещает лабораторный воздух, он упрашивает своих родителей, чтобы те организовали ему женитьбу.
Это то, что называется “arranged marriage”, которая в Японии очень даже в ходу до сих пор. Вы же (как впрочем и я) законно удивитесь: какого, спрашивается, хрена ему надо этого самого “arranged”, если у них и так любовь. А, вот тем то и отличается человек, проживший хоть немного внутри, от мечтателя, изучающего японскую литературу снаружи. Я вам щас объясню.
Начну с достоверного примера. Один япончик поехал на полгода в Испанию в командировку, оставив дома свою возлюбленную, на которой вскорости по возвращении должен был жениться по обоюдной любви и согласию (nothing about arranged marriage). И вот, пока он там был, родители ее взяли да и организовали ей другую партию, о чем она и сообщила в письменном виде своему недавно так еще горячо любимому, но находящемуся вдали от Родины другу. Друг натурально сошел с нарезки, неделю пил и на работу не являлся. Когда же, наконец, явился, то был обогрет южно-европейским сочувствием и опрошен относительно бывшей его партии, а также планов на будущее. Один горячий испанец даже посмеялся, мол, молодой еще, другую себе найдешь.
На что японец выпучил глаза и закричал не своим голосом, что такого непонимания он еще в жизни не встречал: насрать ему вообще на эту девицу, он об ней и не думал. Просто, как он объяснил, он потратил на нее столько денег (подарки, поездки, рестораны и т.п.), что на следующую претендентку у него уже просто ничего не осталось. Бывает и так. Так вот, Чувствительный хочет “arranged marriage”, потому что не хочет тратиться. Ни денюшками, ни драгоценнейшим временем. Вот так вот.
Всем всего хорошего. Берегите друг друга!
Дополнение к письму №17
Иногда у людей возникают вопросы. Например такие: "Каким образом в Японии происходит процедура ухаживания с целью создания семьи? Брат моей коллеги несколько лет работал в Японии. Там заинтересовал одну японскую даму. Она за ним 2 года ухаживала: дарила цветы, приглашала в кино, кормила разными вкусняшками... В конце концов он решил, что с ней удобнее, чем без нее, и женился. При этом уверяет, что их случай - не исключение, что в Японии активная роль принадлежит женщинам. Что-то как-то мне не верится"...
То есть - люди интересуются. И это - хорошо. Это правильно!!
Известно, что в Японии параллельно существуют 2 культуры - М и Ж. Или Ж и М. Это не суть важно. Даже язык Ж отличается от языка М: то есть - одни и те же понятия порою называются мужиками и бабами разными словами.
Ситуация классическая японская:
М коротенький, чуть-чуть пузатенький, с гордой головой, резким рычащим голосом, немногословный, и примерно с таким выражением нижней части лица: :(
Ж миниатюрная, вечно кланяющаяся, с несползающей грустной улыбкой на лице, говорящая много и часто тихим, извиняющимся голосом.
Это, так сказать - вид снаружи. Теперь вид изнутри.
М, скорее всего, - туповатый бедолага, который шагу не может ступить самостоятельно. Все решения в семье принимает жена. Она же отвечает за всё - бюджет, дом, хозяйство, дети. С утра, распихав своих кодомотачей (дети; не путать с тамагочами) по детсадам и школам (в норме - 2-3 ребёнка на семью), Ж садится в машину и едет шопинговать. Потому что М любит сасими (сырую свежую рыбу). А кто ж её не любит?.. Прежде, чем выйти замуж Ж наверняка окончила специальные курсы кулинарии, икебаны, какого-нибудь дизайна, английского языка, румбы-самбы, музыкальную школу, получила образование в колледже и высшее образование по экономике или юриспруденции. Без высшего образования, как вы понимаете, замуж выйти очень трудно. Практически невозможно...
А без всяких курсов жить замужем затруднительно, поскольку японский М не умеет готовить, почти не говорит и совсем не понимает иностранных языков, не сможет убрать постель, пропылесосить, подмести дворик, правильно расставить посуду на столе, положить свежий листик того растения, которое полагается класть сбоку на тарелку в определенное время года. И не сможет сгондобить никакого букета. И не обучен мызыке. И вообще... Короче, без дополнительных курсов и школ молодая семья может порушиться. :(
Так вот, значит: едет она шопинговать. Потом она колбасится по дому, потом встречает детей, кормит их, заниатся как может и чем может (с ними), потом встречает усталого М, который уже где-то корпоративно отметился, т.е. - пьяненький. Кормит этого М, укладывает спать, и облегченно садится в кресло с чашкой зелёного чая и какой-нибудь занимательной книжечкой. День прошел удачно. Все дела поделаны, муж не приставал.
На выходные и пару тройку вечеров в неделю Ж проводит в Ж-клубе, куда пускают только Ж и никаких М. Это может быть и гольф, и бассейн и просто посиделки с подружками в кафе. В это время М квасит с сослуживцами и поёт караоке.
Процедура ухаживания с любой целью, в том числе и с целью создания семьи, длинна, скучна, однообразна, разбавленна и пресна. То есть то, что у европейцев занисает месяц-два, у японцев растягивается на год-два. Выбор партнера - ответственное и дорогостоящее дело. И если, вдруг, потом что-то сорвется, будет очень жаль потраченных лет и денег.
Что касается - "кормила всякими вкусняшками" и прочее.
А то! Если б не кормила, нашлась бы ещё какая-нибудь, которая бы кормила.
Влюбленная японка - это отдельная песня. Это - самурайский натиск и решимость, это - полнейшая преданность и самоотверженность. Но. Среди японских семей преобладает описанный мною "вариант де классик". Именно поэтому умные японки (из симпатичных) предпочитают выходить замуж не за своих мучудаковатых М, которые толком даже и взаимного усилия не могут оценить, а за альтернативных М, которые куда как более чувственны, ответственны и способны ценить разнообразные проявления чувств. Включая беззаветную преданность.
Впрочем, я встречал и не очень симпатичных (на мой вкус) японок, вышедших замуж за иностранцев. Например, одна моя страшненькая знакомая (по работе) с удовольствием вышла за француза. И он с удовольствием на ней женился. Ещё одна знакомая вышла замуж за полурусского японца. познакомились в Москве. Ещё одна - за американца. Ну и... а зато моя бывшая аспирантка (русская) вышла замуж за японца. И недавно родила ему себе? им? сына. Очень смешной такой получился - ярославец узкоглазый. Вот. То есть японские М не все козлы. Попадаются очень хорошие, элитные экземпляры - симпатичные, с ЧЮ, образованные, тактичные, имеющие понятие о чувствах. Но редко.
Однако, всё равно - нормальные люди есть везде.
Письмо №18
Всем привет опять!
Расскажу о настоящем, подлинном японском, изобретении - системе менеджмента. Я сам от затхлости ума плохо понимаю это слово, но мне объяснили с картинками, оказывается - ничего сложного. В двух словах, менеджмент по-японски - это полный отказ от какой бы то ни было индивидуальности, личной жизни и собственных интересов в угоду интересам компании, которой ты принадлежишь.
Принадлежность фирме требует большой жертвы. Как правило, в качестве жертвы компания принимает жизнь ее сотрудника. Молодой человек становится членом большой семьи, и замок необратимо защелкивается за его спиной навсегда. С этого часа он должен надевать неизменный галстук, предписанный инструкцией, шнуровать ботинки по установленной форме, иметь одинаковую прическу и не выделяющийся парфюмерный опрыск. Он начинает читать (если может) газету читаемую начальством. Если же у него проблемы с иероглифами, достаточно просто иногда поносить эту газету на виду у всех, чтобы не терялось ощущение причастности. Главные и самые положительные качества сотрудника - его неприметность и безынциативность. От него требуется лишь выполнение предписания и, не дай бог, чего-нибудь сверх. Это самое “сверх” просто разрушает всю систему. Единственное всегда присутствующее “сверх” - это продолжительность нахождения тела на предназначенном ему рабочем месте.
Я слышал историю о клерке, который научился спать, сидя за столом и не закрывая глаз. При этом он держал карандаш в руке, и карандаш этот, представьте себе, никогда не выпадал из его натруженной руки. Заветной мечтой засранца было научиться шевелить этим карандашом во сне... Уйти с работы вовремя - продемонстрировать неуважение к фирме. Только глупые начинающие иностранцы способны на это. Но их мало, поэтому система допускает эту вольность, а себе оставляет удовольствие отечески посмеиваться над идиотическим устройством сознания непосвященных, - дикие люди, эти гайдзины, все равно им ничего никогда не понять. Кажется, это правда.
Быть аутсайдерром в этой стране - большой плюс. Впрочем, никем иным тут никогда и не станешь с отличной от пейзажа внешностью. Очень полезно, например, не знать японский язык. То есть, знать-то его можно, но не надо, чтоб они об этом знали. Иначе вас сплющат протоколами, установками, инструкциями и другими неудобоваримыми атрибутами повседневного японского существования.
Короче, личная жизнь (если она имелась) переходит в собственность коллектива и, как это ни печально, становится насекомой. Ежедневное выполнение параграфов и циркуляров постепенно приводит к атрофированию зачатков мыслительных движений в области головы и (погрустим) ослаблению половой функции. Задроченное инструкциями подсознание все реже и реже показывается на поверхности. У японца отрастает зад и надежный противовес - живот. У японских детей на удивление крупные головы. К сорока это проходит.
Группы повязанных фирменной веревкой остатков мужчин с расширенными от алкоголя глазами формируют скопления и толпы, рыщущие по вечерам по ресторанам в полном безмолвствии. Это объясняется необходимостью сплочения коллектива и относится к традиционной и принятой официально японской модели ведения дел. Никто не знает, есть ли у них жены, дети и т.п. Это никого не интересует, в том числе и их самих. Встретив вас, японец посчитает за унижение представить свою жену, а если уж случится так, что представит, всячески постарается выказать свое к ней пренебрежение. Женщины, как можно догадаться, отвечают взаимностью. В Японии сосуществуют два уклада жизни, две культуры - мужская и женская. Веками они развивались параллельно, не пересекаясь (может быть только ночью, очень редко, да и то это еще под большим вопросом).
Тут приходится признать, что забрался я в область, по большей части малознакомую. А поэтому для сохранения документальности (чтоб вы не подумали, что это я все из головы придумываю, да и вообще....) перейду-ка, пожалуй, к более известным мне материям. (А к этой, может быть, вернусь позднее: есть еще время, и пределы познания не органичены).
До скорого...
Письмо №19
Приходит ночь. С ней темнота и новь,
И граждане, посапывая нежно,
Реализуют право на любовь,
А кто не может - право на надежду.
(Гарант. Из незаписанной речи “О праве”.)
Лучше я вам чего-нибудь еще расскажу из местной жизни. Вам, людям ушлым и бывалым, должно было попадаться популярное заморское слово privacy. Дожно быть, перевести его можно без труда, придав ему тот или иной оттенок, но самого понятия как такового, аналогичного английскому, в русской словесности как-то не произошло. То есть, мы понимаем, что оно обозначает. Оно даже повседневно и реально существует. Перевести сложно. С японцами все по-другому. У них слово есть, нету реальности. Поскольку я затрудняюсь с переводом, напишу по-простому: There is no privacy in Japan. Можно было бы даже сказать: There is no желанной privacy in Japan.
Японцы по природе своей - существа общественные. Все у них делается скопом. В этом они очень напоминают одноименных обезьян, заселивших те же самые острова, что и японцы, в приблизительно то же самое время, может, чуть раньше. У японских обезьян две особенности, отмечаемые путуводителями. Они любят сбиваться в стаи и не любят, когда им смотрят в глаза...
Однако не об обезьянах речь, а о privacy, поэтому больше постараюсь не отвлекаться и повествовать правдиво и обстоятельно. Так вот, идете вы, бывало, пошатываясь и икая, домой после четвертого или пятого ресторанчика. На часах, если вы еще в состоянии их разглядеть и изучить, - три-четыре утра. Давно уж светофоры мигают только желтым, что означает - "Спать пора!", и в окнах света нет, что говорит - "Уснули уже!".
Дом мой по ночам стоит темный и неуютный, хотя он и днем-то не блещет привлекательностью... Все японцы - примерные, в смысле лечь спать пораньше и проснуться ни свет, ни заря. Спят они, родимые, блинов своих плоских об оконные стекла не шлифуют как днем. Не скалят кривые зубы хозяюшки-мамаши, рассыпающие по утру свой молодняк по газонам и песочницам. Словом, никто тебя не видит и, стало быть, не мешает. Но это только так кажется, потому что по утру соседки непременно поинтересуются, не болит ли голова от недосыпа и перепоя.
Кто-то, гад, не спал… И вместо того, чтобы комикс полистать или принять снотворного, слонялся от одного окна к другому, дозорил прилежащую территорию. Их можно, впрочем, понять. Ведь на следующий день во двор выползут хозяюшки, у которых за ночь так ничего и не случилось. А у этой, бессонной, но наблюдательной - целая история. Кто, куда, откуда, и самое интересное, если - с кем. Но последнее - редкая удача, потому что все знают, что даже когда вокруг никого нет километров на десять (что, конечно, просто невозможно), все равно найдется кто-нибудь, кто тебя заметит, идентифицирует и разнесет по всему свету.
Мальчик, от нечего делать играющий с подзорной трубой; работяга, бурящий подземный колодец; парочка, наслаждающаяся вечерним прибоем; последний оставшийся в живых пассажир упавшего самолета - падая и разбиваясь, щелкал он от любопытства приближающуюся поверхность земли, выжил и опубликовал свои уникальные фотографии, а на них вы... без штанов.
Эта страна так густо заселена, а заселяющие ее настолько страдают от эмоциональной недостаточности, что вы и шагу не ступите без внимательного наблюдения и пристрастной оценки. Упомянутый синдром, бывает, так скручивает людей, что они уж рады любому предлогу, чтобы только придушить растекающуюся и обволакивающую со всех сторон болезнь.
Человеческое существо постоянно пытается превозмочь себя по части улучшения своего внутреннего самочувствия ввиду приближающегося Страшного Суда. Для этого, как правило, ему подкидываются некие проблемы и сложности, преодолевая которые, человек, время от времени, получает возможность прикладываться к божественному определению своей хорошести. Но существуют, как выяснилось, страны совместно с их народонаселением, на которые властители Вселенной откровенно махнули рукой и более не дают им никакой возможности продвинуться в направлении себя. Достигнуто это было весьма неординарным способом - посредством прекращения создавания каких бы то ни было проблем и надежного обеспечения стабильности существования. Чем уж это народонаселение так провинилось, не знаю. Может быть, это все опять же от склонности к сценическому сеппуку?..
Но у Бога свои проблемы, а у людей обязательно должны быть свои, и если их нет, то значит - их надо придумать,... чтоб были. Чем большинство населения тут активно и занимается. А любопытство к чужой жизни - это, наверное, лишь частный случай общей эмоциональной недостаточности.
(*) Йорош'и-и (яп., "ш" произносится как среднее между "ш" и "с", ближе к "с"; отсюда и "Сёгун") - хороший. Йор'ошику - хорошо, благосклонно. Если говорят "Йорошику" кому-то, значит, верно, хотят передать привет и наилучшие пожелания. Например: "Оку-сан ни йорошику." Значит - передайте вашей жене наилучшие мои пожелания. Эта фраза грамматически построена верно, но используется только глупыми иностранцами, потому что, какой же японец вспомнит когда-нибудь о жене, да еще чужой.
А еще есть слово "фурошики", что обозначает кусок материи, как правило, цветной, используемый у нас в качестве косынки или платка исключительно женщинами, а здесь этот же кусок служит для заворачивания и ношения с собой или на себе коробочек с едой, бутылок с саке и пивом и т.п. Вобщем, для упаковки и транспортировки, обоеполого пользования.
Когда японцы сильно достают своими добрыми пожеланиями, мы им говорим что-то вроде: "А не завернули бы вы ваши йорошики в свои фурошики". Но они такого бессмысленного сочетания слов не понимают, а поэтому умильно, протяженно и улыбчиво кивают.
Письмо №20 (юбилейное)
Всем снова горячий привет!
Кто, как и что ворует в Японии? Актуальный вопрос. Особенно для нас, россиян. Правда? Приведу маленький пример. Когда я приехал в Японию в какой-то очередной раз, году, этак, в 90-м, в холле института на полочке под доской объявлений лежали потерянные кем-то часы. А на самой доске красовались жирные иероглифы, с любовью начертанные красным фломастером: мол, заберите, кто потерял. Часы были… не сказать, чтоб офигенные, но сделанные, кажется, всё той же Сейко, причем (по виду) для подводного плавания. Часы пролежали на видном месте четыре года. Потом в них села батарейка и их аккуратно переложили в мусорный контейнер. В тот, который предназначен для металлических и стеклянных предметов на выброс.
Можете в любое время суток в любом месте носить бумажник в заднем кармане, ни о чем не заботясь. Не воруют! – зачарованно скажете вы. И будете неправы. То есть, не совсем правы.
Почти каждый месяц по телевизору и в газетах появляются сообщения о финансовых скандалах, потрясающих правительство или парламент. С последующими судебными разбирательствами, отставками и посадками. Интересно, что вся эта левая активность чиновников выявляется не какими-то там журналистскими расследованиями, а действиями государственных служб, для этого дела предназначенных – т.е. полицией, Управлением расследований общественной безопасности при Министерстве юстиции и Информационно-исследовательскоим бюро (ИИБ) при кабинете министров. О подробностях устройства системы соответствующих органов в Японии можно осведомиться здесь. Правда, информация, там предоставленная, несколько устарела. После 11 сентября 2001 г. японцы реорганизовали свои спецслужбы. Теперь у них есть Управление национальной обороны (УНО), которое отвечает практически за всё.
Так значит, всё-таки воруют… Н-да…
В Японии есть две категории вещей, которые «воруют» всегда и везде. Это зонты и велосипеды. Правда, я бы не стал употреблять для этих предметов столь зловещего глагола. Скорее, велосипеды и зонты тут являются обобществленной собственностью. Возле каждого ресторанчика, крупного магазина, вокзала вы обнаружите стоянки для велосипедов и держалки для зонтов. Бесхозные зонты и велосипеды присутствуют там в больших, если не сказать – в избыточных количествах. Ну, пошел, скажем, японец покушать, выходит, насытившись, наружу, а тут дождь пошел. Естественным образом, он прихватывает какой-нибудь зонтик, примкнутый к стенке и идет по своим делам. Там, куда он дошел, зонтик оставляется и забывается до тех пор, пока кто-нибудь ещё им не воспользуется и не перенесет на другое вакантное место. Тут следует отметить, что зонтик, подхваченный случайным посетителем магазина или кафе, может оказаться и вашим. И тут обижаться не следует. Вы, в свою очередь, можете со спокойной душой воспользоваться чьим-нибудь чужим. Так происходит круговорот зонтов в Японии.
Так же и с велосипедами. Велосипеды следует запирать на замочек. Любой замочек. Если велик замкнут, никто его специально тырить не будет. А вот велосипед без замка считается общим. Ну, вышел усталый клерк вечером из электрички пьяненький. На припаркованной машине ехать нельзя. Если словят в непотребном виде, мало не покажется. Пешком до дома далеко. На такси ехать дорого. А тут – стройный ряд транспортных двухколесных средств относительно безопасного и скоростного передвижения. Что ж ему делать-то? Конечно, он возьмет первый попавшийся велосипед и уедет. Нет. Первый попавшийся он, конечно, брать не будет. Хоть пьяный, а всё ж человек. Он непременно выберет агрегат посимпатичнее. И теперь уже наверняка уедет. На следующее утро приедет на нём же, если не забудет. Ну, и так далее. Так что – велосипеды надо обязательно оснащать замочком, а то не найдете потом.
Автомобили, кстати, никто сигнализацией не оборудует. И никто их не крадет. Слышал я как-то, что на побережье Японского моря орудует банда российско-китайских угонщиков. Но кажется, всё это враки. На любой свалке можно найти приличный автомобиль 6-8 лет от роду и купить его за 50-100 баксов. И не париться с угонами. Короче, не знаю. Не был, не состоял, не участвовал. Машин в Японии и так девать некуда. Чтобы сдать надоевшую или состарившуюся машину на свалку надо заплатить 100 долларов. Все платят, кто сдает. А уж держатели этих свалок потом сами решают, какую из них (машин) плющить сразу, а какую подождать, чтоб потом отдать или просто подарить любому (или излюбленному) желающему. Я свою первую Тойту взял не на всвалке, а у дилера, торгующего подержанными машинами. Сама она стоила 0,00 йен. Я заплатил только за номер, страховку, налог и 80 долларов дилеру за его услуги по оформлению. Не воруют в Японии машин. Незачем.
Самая печальная история о покраже случилась с моей знакомой московской армянкой, у которой совершенно неожиданно пропал кошелёк. Правда, там денег было немного. На у.е. – может 50-60. Но сам факт! Возмутительно!
Девушка пошла в супермаркет, оставив свой велосипед у входа. Пошатавшись с час по магазину и накидав в тележку необходимых продуктов, она вдруг вспомнила, что оставила кошелек в корзинке, присобаченной к велосипеду спереди и предназначенной как раз для перевозки мелкой поклажи. Девушка кинулась наружу, но… увы… Кошелёчек уже был того… в смысле - тю-тю.
Больше всего мне понравился вывод, который потерпевшая сделала после пересказа своей печальной повести. Она сказала: Все правильно. А потому что – не искушай!
Всех с праздником!
Письмо №21 (совершеннолетнее)
Эх, война, война (с)…
С японцами о Второй мировой войне лучше не разговаривать. Ни с кем. Ну, разве что – с людьми, серьёзно интересующимися историей этого дела и способными реагировать на вопросы и замечания адекватно. Но в основном народ реагирует неадекватно. Особенно, в разговоре с русскими. Средний японец уверен, что Россия (СССР) нарушил соглашение о перемирии и вероломно напал на доблестную императорскую армию в момент самого тяжелого для неё положения. Сам я не историк и подробностями договоров и переговоров тех лет между нами и ими не владею. Может кто прояснит, как там дело-то было?
Тем не менее, японцы уверены, что именно мы их во всей войне и подставили. По мне так – ничего не подставили, а наваляли по самый не балуй. Но такая точка зрения там у них почему-то совершенно не популярна. Понимаете ли, американцев они уважают и побаиваются. Ну, понятно – Хиросима с Нагасаки до сих пор аукаются. А зато мы у них северные территории оттяпали. А американцы всё разбомбили на фиг, зато ничего не тяпали. Одну военную базу только держат теперь, да и то на Окинаве – у чёрта на куличиках…
Поражение в войне было воспринято населением очень тяжело. Практически – как историческое фиаско всей императорской политики. Народ в массе до фанатизма был предан Императору и бился за него не щадя живота (в прямом смысле этого слова; ну, вы уже в курсе о чем я…). Тут надобно внести важное пояснение.
Важное пояснение:
В одном из писем я уже упоминал о том, что японцы считают себя потомками богов. Тут дело не в буддизме, а коренном японском синтоизме. Там у них есть стройная история о многобожии и сотворении мира, которую пересказывать скучно, потому что долго. А сами жители Японии ведут свою историю от богини Солнца Аматэрасу (отсюда и государственный флаг – красный круг, символизирующий это самое Солнце, а на самом деле – эту самую Аматэрасу), которая послала своего внука (бога изобилия риса) царствовать над японскими островами. Этот чувак и дал начало всем японским императорам. Отсюда и идея божественного происхождения как императора, так и всей нации. Для интересующихся всяческими подробностями рекомендую полистать Энциклопедию "Япония от А до Я"
И идея эта, надо сказать, была не хухры-мухры, а официально распространенной идеологией, включенной в школьные программы, по крайней мере, с 1898 года. Вплоть до поражения в войне в 1945. Вот так вот. А после капитуляции император был вынужден опровергнуть божественность своего происхождения, и, соответственно – официально осудить прежнюю государственную доктрину о превосходстве японского народа над всеми другими народами. Они думали, что они - вон кто, а тут такая засада... откуда не ждали...
Теперь вы приблизительно понимаете, что значит для Японии поражение в этой войне и какова роль СССР в этом поражении.
Так вот: никто не знает, сколько самоубийств произошло в стране 15 августа 1945 года, в день обращения императора Хирохито к нации по радио и объявления капитуляции. А 1 января 1946 года Хирохито публично отказался от своего божественного происхождения. То есть, сообщил всему миру, что всё это время занимался надувательством (и не только он один).
Так что, воинственному самурайскому духу был нанесен жесткий и коварный удар под дых. Те непоколебимые, кто не принял «новаций», ушли из жизни. А кто не ушел, так или иначе должен был принять новый курс партии императора и правительства и учиться жить по-новому. Поскольку японцы в массе – народ законопослушный, то они и успокоились. И приложили все усилия, чтобы после войны подняться из фактически полной разрухи. Как теперь всем видно, путем самоотверженного труда и неимоверных усилий это им удалось. За что им честь и хвала! Все бы так…
Письмо №22 (оздоровительное)
Расскажу, пожалуй, как я тут ходил к врачам. Ходил редко, тьфу-тьфу-тьфу, поэтому и письмо короткое.
Несколько лет назад попёрся. Кашель. Не проходит вторую неделю, несмотря на виски… - А, - говорит дохтур, - фигня. Это тут сезонное дело – грибок какой-то активизируется. Щас вылечим, пропишем Вам тетрациклина. – Какого, блин, тетрациклина? – спрашиваю. – Это же антибиотик, он только бактерий мочит, а не грибов! - Ничё, - отвечает, - не боись, дескать, всё будет пучком. Накалякал на бумажке чего-то по-своему (а мог бы и латынью, между нами, воспользоваться), послал меня… Вниз по лестнице, туда, где лекарства выдают. Пока я шел, прочитал на катакане, что там написано: действительно тетрациклин. Выдали мне какие-то неподписанные порошки белого цвета. А тетрациклин, между прочим, желтый. И в Москве, и в Африке, а вот тут – белый, хоть ты тресни. Зато помог. Через два дня – как рукой…
Тут, кстати, все прописанные доктором лекарства выдают в неопознаваемых пакетиках под номерами. Глотаешь и не знаешь, что там внутрь падает. Привыкнуть трудно, ибо по отечественной привычке все время ждешь какого-нибудь подвоха…
Зубные врачи сугубо профессиональны. Ассистентки - приятны на вид и обходительны. А некоторые - ну, просто вааще... Боли не бывает. Кайф! Лечись в своё удовольствие.
Только главное, чтобы была страховка. Без неё можно разориться впрах. Очень дорого. Ну, очень. Зато гарантия. Поставили мне на зубья заплатки и сказали. Будет служить 10 лет. И оказались правы. Вот, как раз с тех пор 10 лет и прошло. Выскакивают одна за другой. Срок гарантии истек. :(
Один раз сходил к кардиологу. Для порядку. Всё работает, вроде, можно жить дальше. – Доктор, - задаю я самый сокровенный для русского человека врачебно-оздоровительный вопрос, - а как насчет алкоголя. Пожилой и опытный доктор посмотрел на меня понимающе и со значением ответил: - Скажу Вам, как скажет любой практикующий врач: один день в неделю должен быть без алкоголя. Пиво не считается.
Эх, хороший доктор, правильный! Главное, что сам практикующий, а значит с опытом! Вот, делюсь и с вами этим ценным советом, которому стараюсь следовать.
Письмо №23 (запойное)
Всем привет!
Продолжим актуальную тему. Пьют ли японцы? А то! Ещё как!
Вообще-то, население делится строго на пьющее и непьющее. Говорят, у части японцев ослаблен или отсутствует фермент алкогольдегидрогеназа. Важная штучка для расщепления спирта в организме. Если его мало, то опьянение происходит моментально и последствия в виде головной боли весьма плачевны. Особенно это относится к потреблению сакэ, который, как я уже говорил, представляет собой вовсе не водку, а скорее – рисовую брагу, в которой полно всяческих изоспиртов, от коих, собственно, и все негативные последствия.
Как-то привез я из Москвы закваску, чтоб друзей-аборигенов окрошкой угостить. И угостил… Вот смеху-то было. Чинные дамочки после полтарелочки раскраснелися все, на песенки их потянуло… А я, честно, как-то даже и не ожидал такого эффекта от нашего родного кваску.
Но есть среди японцев и настоящие стоики и бойцы на алкогольном фронте. Вот, например, мой сенсей. Сейчас-то он уже на пенсию вышел и более не отрывается как раньше. 65 лет и коленом под зад, несмотря ни на какие заслуги. Давай, дескать, дорогу молодым, а то и так перенаселение, рабочих мест не хватает.
Да, короче – сенсей. Очень стойкий товарищ. Помню, лет 10 назад организовывали мы международный конгресс в городе Нагойя. Народу собралось под 4 тыщи. Соответственно, работы было невпроворот на несколько месяцев. А собственно неделя, когда конгресс проходил – вообще полный кошмар. Зато потом… начальник мой, состоявший главным организатором, пил неделю. Релаксировал. Ровно неделю, как по расписанию. С утра приезжал на работу и начинал… А к вечеру мы вызывали таки и силком его запихивали внутрь, буквально пинками, потому что он сопротивлялся и буянил. Хотел продолжения праздника. Вот так вот…
Когда у нас случается какой-нибудь банкет, всегда кого-нибудь приходится потом конвоировать до дому. Хорошо, если у товарища жена есть. Тогда просто. Звонишь, говоришь, дескать, так и так, приезжайте, забирайте Ваш неходячий товар. А если человек один живет, тогда дольше и дороже выходит. Надо вызывать такси, загнать в него и упаковать этот в дупель пьяный мешок, отвезти и довести (бывает и - донести) до дверей… Потом уже ехать домой… А рабочий день, между прочим, начинается с утра… И на работе надо быть независимо от событий, сопровождавших вечер накануне.
Эх, тяжело им бывает. Бывало посмотришь утром на уныло сидящий за компьютерами коллектив, и понимаешь… Да, вчера тут было круто… Тишина. Помертвевшие лица. Они и так-то особой мимикой не знамениты, а тут вообще – камень. Гранит. Желтый мрамор.
Сейчас уже сакура отцвела. Жалко. Красиво было с ней. Тут есть такая традиция – пить сакэ под цветущей сакурой. Опять же, собираются всем коллективом, приносят еду, пиво, сакэ, расстилается общая большая подстилка (почему-то обычно голубого цвета). Всё это происходит, как правило, на берегу реки, где сакура (вишня по-нашему) растет стройными колоннами. Фишка в том, что листьев пока ещё нету, а белые цветы уже есть. И это белое, пушистое на темном фоне ветвистых стволов - просто сказка.
Кстати, все деревья в Японии, которые в черте населенных пунктов растут, пронумерованы и подписаны. На каждом дереве висит табличка с названием, датой высадки, чем-то там ещё. Каждое дерево под контролем и учетом! А чтоб порядок был. Бамбук не нумеруется. Бамбук – сорняк. Растет быстро и везде. Спецслужбы (я имею ввиду специальную городскую службу по озеленению и уходу за пейзажем) вырубают его нещадно. Все деревья стригутся по нескольку раз в год. Особенно часто летом, когда жара и влажность. Летом здесь растет всё быстро и потому, если оставить произрастание зелени на самотёк, от населенного пункта может ничего не остаться.
Поднимаю чашку сакэ за вас!
Здоровья всем и удачи!
Письмо № 24 (похмельное)
Попробую передать ощущения от передозировки замечательным японским сакэ. А то картина будет неполной...
Мысли мои блуждают в лабиринтах пропитанных сакэ и шотландским извилин, не находя выхода, сталкиваясь, путаясь в хвостах друг друга и постепенно распирая черепную коробку изнутри. Снаружи ее стискивают крупные наушники, из которых по прямому каналу из уха в мозг спешат, рассыпаясь, басы и щетки, четвертые, восьмые и шестнадцатые. О. Пошли тридцать вторые. Это очень быстро. И глазные яблоки поворачиваются внутрь, и крутятся там бесконтрольно, пока их никто не видит... и они никого... Только не подносить спичку ко рту. Музыка хорошая. Саксофон. Сигарета. Курить не надо... Можно взорваться. Клубы дыма сливаются с партией струнных. Их не видно, только слышно. Цапля. Она всегда прилетает перед каким-нибудь событием, обычно хорошим. Я верю этой птице. Ей лгать ни к чему. Она поест своих прудовых мальков и улетит, потом прилетит другая, а я их всех принимаю за одну, ту, честную. Сегодня не пить. По крайней мере до вечера. А там будет видно. Музыка хорошая. Ситара. Еще сигарету. Плывем. Кажется под водой, потому что сдавливает виски и нечем дышать. Нет, это выключили кондиционер. Круги на поверхности. Это чье-то лицо смотрит на меня сквозь воду. Заметило. Следит глазами, молча. Музыка хорошая, гитара с фьюзом. Это зеркало, потому что лицо в наушниках. Это мое. Да, точно мое. Что-то говорит. Ничего не слышно через музыку. Да, что оно может сказать хорошего, одни мешки под глазами чего стоят. Но узнало меня. Помнит. Нет, это я его узнал. Помню. Индусы. Почему индусы? Впрочем, не важно. Хорошо что не китайцы. Почему китайцы? Прошли по коридору. Назад. Что-то говорят неслышно. Музыка хорошая. Запели. Колокола. Расшатывают последнюю опору. Сейчас полетим. Вниз, потом, бог даст, наверх. Кто придумал пускать звук со всех сторон. Не знаешь куда слушать. Отвлекают. Лицо на стене. Картинка. Девочка. "Don't lie to me". Надпись на лице. Как цапля. Которой все равно, и можно не лгать. С ней и полетим. Сначала вниз. А там будь, что будет.
Все. После банки с кока-колой и чашки кофе прорезалось разнообразие ароматов, и в голову вновь начали поступать не только звуки, но запахи жизни. Спасение!
Примерно так... :(
Всем здоровья!
Письмо №25 (спец-служебное)
В конце 1989 года, под католическое Рождество, я приехал в Японию по приглашению провести серию совместных экспериментов по обнаружению механизма холодоустойчивости растений. Конечной целью было получение трансгенов, способных жить и процветать при пониженных температурах. Ясно, что для России это более чем дело актуально. Сами-то мы и водочкой согреемся, а бедным деревцам и травкам крепкие напитки противопоказаны… Ну, приехал, короче.
На второй день по приезду в ходе обсуждения планов работы сенсей вдруг произнес странную фразу: Ты, говорит, тут глупостев никаких не делай и знай, что, поскольку только что явился сюда и пока ещё никак себя не зарекомендовал, ты будешь находиться под постоянным присмотром. Приглядывают за тобой, то есть. Я, как дурак, и спрашиваю – кто это? А он с хитрым ленинским японским прищуром и отвечает: гы-гы, KыГыБы… (Это, кстати, о юморе).
Ну, гы-гы, не гы-гы, а я – человек вполне вменяемый, даже когда пьян. Так что, «глупостев» никаких (что он конкретно имел ввиду? до сих пор не соображу...) за мною всё это время, вроде бы, не числилось… Жил себе и жил, никого не трогал.
И вот сам собой настал 1993 год. Вернее, то самое время этого года, когда Ельцин удумал расстреливать Белый дом из танков. Приехал я вечером домой, налил пивка, включил тереби (телевизор, по-нашему) новости узнать. И узнал. И даже посмотрел. А тут – звонок в дверь как раз. Часов девять по-местному было. В такое время нормальные японские люди в гости не ходят. Открываю.
Стоит передо мной офицер полиции, в мундирчике, в фуражечке, с портупеей, с пистолетиком на боку. Короче, при всех официальных делах. И на чистом английском языке объясняет цель своего визита в столь поздний час. Точно уже не воспроизведу, но смысл был, примерно, такой: «Вот, у вас там в России всякая фигня творится. А у нас тут в Японии есть всякие отморозки-коммунисты-экстремисты. Немного, но есть, даже в нашем маленьком и тихом городке. Имейте ввиду, уважаемый гражданин Российской Федерации, что супротив именно таких вот граждан планируются провокации. А посему, будте осторожнее, вот Вам моя визиточка, если будут проблемы, мол, не стесняйтесь, сразу же обращайтесь по указанному телефончику или адресочку. Если успеете. А вообще, говорит, не очень переживайте, потому что у нас всё под контролем». Короче, дескать, ихняя полиция меня бережет. Не, ну ни кайф, а?
В итоге, никаких «провокаций» мною (по крайней мере - супротив меня) отмечено не было. И офицер тот более ко мне не являлся. Зато через год, примерно, встретил я его в супермаркете со всем его семейством, женой и двумя малышами. Узнали мы друг дружку сразу. Я ему и говорю: - Как, мол служба и вообще дела? А он и отвечает, радостно так: - Меня, говорит в другой отдел перевели с повышением и звания и зарплаты. Но Вы не переживайте. Если что, телефон, который я Вам давал, действует. А тот господин, который мне на смену пришел, в курсе всех дел и о Вас всё знает. Так и сказал.
Это к слову о спецслужбах…
Письмо №26 (йогическое)
Всем спасибо, кому нравится! Кому не нравится, тоже спасибо. За то, что читаете. Про японцев. И вообще… Ещё хочу заметить кое чего, касательно не японского, а русского национального характера: врут те, кто утверждает, что со стороны его легче разглядеть.
Конечно, кому как, а я-дак его с собой таскаю повсеместно, а посему не имею никакой возможности поглядеть на него ни с какой со стороны. Разве что в зеркало, в анфас. К тому же, описательность японцев проста и приятна, ибо построена на различиях и сравнениях. А вот если бы пришлось управляться с нами - русскими? Нет! Как вы уже знаете из мировой истории (и литературы в придачу), не нашлось пока такого, кто бы взялся.
А если б кому-нибудь и удалось, посмотрите, что может случиться. Во-первых, точное описание проблемы - это уже почти полное ее разрешение. И тогда, может быть, зажила бы Россия-матушка, как-нибудь эдак, по-другому. Может даже хорошо... Но с другой стороны, раскрыв тайну своего национального характера, Россия не станет уж более манить разнообразных путешественников и мечтателей лабиринтами своей души. И то что списывалось на счет глубинных движений русского сердца более уж не станет привлекательным и таинственным и, что главное, простительным. А выглянет оно на свет назойливым и скабрезным, бесчувственным и удушливым. И ведь, вполне возможно?! Нашелся бы такой герой, кто бы взялся расковыривать зарусевшие земляные пласты - я его сам "поубывав" бы. Вот.
А пишу я, в общем-то, совсем не о японцах. Так, описываю я вам свою собственную жизнь, в которую просачивается чужая. Жизнь страны в которой, вдруг, оказался жить… И, поверьте, это не самое плохое, что может просочиться внутрь... и замочить.
Когда мы дома, определенный запас энергии уходит на то, чтобы не пущать. Ну, вы сами знаете. Этому ещё всякие йоги учат. Не пустишь, бывало, какую гадость за день внутрь - и чувствуешь себя героем всю ночь, пока спишь. Ну а уж если ослабил замок, открыл глазок взглянуть, что ж, в конце концов, вокруг происходит, а окружающая действительность - тут как тут. И через глаз тебе протухшим компотом в рот, и поносом - до самой задницы. Родина. А потому что - не спи. И постоянно контролируй своё пространство. В него всегда кто-нибудь или что-гибудь норовит проникнуть. Это вам не деликатные японские спецслужбы. Это - жизнь.
Раз уж попались под руку йоги и сами собою упомянулись, скажу словцо по поводу медитации. Проехать в московском автобусе и удержаться от пары матюков, пусть даже и мысленных - это, я вам скажу, медитация еще та. Даст фору любой чайной церемонии и сидению на вершине тибетской горы в одиночку. Последний, гарантированный японским дантистом, здоровый зуб даю.
А вообще, всем большой привет. Сегодня опять была попойка. Мини. По случаю действительно-таки приехавших к нам индуса и индуски. Значит – не глюки. Значит правильно, что именно индусы по коридору ходили, пока я сам от сакэ отходил. Уже хорошо.
Индуска симпатичная вполне, но в сари и в штанах. Говорят, целых 7 штук невесомых шелковых сари с собой привезла. Неделька, блин. Это ж сколько на электричестве и воде можно сэкономить, если стирать раз в неделю. А если раз в две? Это ж можно ящик хорошего вина затарить! Представляете? Ящик вина в неделю на сэкономленные на постирушках деньги! Голова! Правда, она мусульманка и спиртного не пьёт совсем. Пока не пьёт. То есть – до прибытия в Японию, вроде как, не пила. И сегодня тоже. Ну, посмотрим, поглядим… Что-то я не припомню, чтобы тут какой-нибудь гайдзин в трезвенниках оставался.
С наступающим субботником всех. По-японски суббота будет – доёби. Пардон, так сказать, но из недельки дня не выкинешь. Как и слова из словоря. Короче, удачного всем словообразования. В смысле – субботника. Ага.
До новых - надеюсь - скорых встреч!
Письмо №27 (телевизорное)
Щас смех расскажу. О том, как я в течение трех лет не платил за телевизор. В Японии, вообще-то, за прием телесигнала надо сколько-то платить. Немного (поскольку не платил, то и не помню сколько), но надо. А дело было так. Институт выделил мне квартиру, ту самую, под номером сорок четыре… У каждой входной двери есть специальная табличка, на которой написано, кто тут проживает. И ещё место есть, где наклеены всякие непонятные эмблемки.
Ну, я въехал, обосновался, огляделся вокруг. И думаю – а на фига мне эти чужие эмблемки над дверью? Дай-ка я их отдеру… И отодрал. И выкинул… Ну и забыл про это. Пара лет уж прошла и тут как-то японцы в гости нагрянули, а я как раз перед этим телевизор себе купил с декодером для спутниковых каналов. Ну, они приходят, видят этот новый огромный телевизор и спрашивают: - а почему у тебя над дверью нету значка, который показывает, что ты телевизором пользуешься? - Какого такого значка? – удивляюсь я, соображая о чем идет речь. – Ну, такого, та котором написано Nippon Terebi? – наводят они меня на мысль. – Да, тут, - говорю я, сообразив, - были какие-то, так я их повыкидывал все. – Ну, ни фига себе? Ты даешь! – изумляются японцы моей коварной изобретательности. – Так ты же, получается, за телесигнал ничего не платишь? Тут уж я удивился, говорю: - А чё, разве платить надо? – А то! – восклицают они и с укоризной качают головами. Во как бывает, оказывается. Нет наклейки - нет оплаты.
А ещё я бесплатно смотрел спутниковое телевидение. Там система такая: покупаешь телевизор с тюнером, тарелку, устанавливаешь (или служба это делает) и глядишь каналы, не требующие подписки. Потом получаешь звонок в дверь от представителя компании, обеспечивающей спутниковую связь. Он сам приходит, поскольку они каждый месяц объезжают весь город и проверяют, у кого торчит новая тарелка. Соответственно, у кого торчит, тот и должен платить.
А я (не по умыслу, а с дуру) купил себе не вогнутую тарелку, которую надо выносить наружу для стабильного приёма, а новинку – тарелку выпуклую, диаметром всего сантиметров 30. Ну и поставил ее прямо на пол на балконе так, что её с улицы и не видно. Ну, раз не видно, значит, ко мне никто и не припёрся. Вот так вот.
А через год после того, как меня научили, что за телек надобно, всё-таки, платить, я (так ничего никому и не уплатив) переехал в отдельный домик. Там уже все удобства были включены в квартплату. В том числе и телевизор.
Не экономьте на себе, экономьте на государстве.
Письмо №28 (печальное)
Вам когда-нибудь приходилось испытывать землетрясение? А мне много раз. Даже не могу сказать сколько. Очень много. Японию потряхивает постоянно, так что нет ничего удивительного в том, что время от времени земля начинает двигаться под ногами. Странное ощущение. Сначала – страх. Потому что ничего сделать нельзя. Потом привыкаешь. Почти привыкаешь. И появляется уже не страх, а какая-то неловкость или неудобство, что мать-природа так вот поступает своевольно, негуманно и, в общем-то – совершенно по-идиотски. Делать ей что ли больше нечего?..
На моей памяти самым сильным землетрясением было то, что разрушило город Кобэ в январе 1995-го. Конечно, в 1923 году в Токио от землетрясения погибло более 140 тысяч человек… Но то было давно. А 17 января 1995 года я мирно спал в трехстах, примерно, километрах от эпицентра. Долбануло около шести утра. Причем так, что я на своем четвертом этаже, лежа на татами, подумал, что всё – п…ц. Надо ж что-то делать. А что можно сделать, если ты фактически спишь. Ну, фонарик, бутылка с водой, коробка с документами всегда под рукой. Так тут в школе учат. Всегда (ВСЕГДА!) держать эти вещи рядом, когда спишь. Чтобы, если что – не дай Бог – схватил и бегом наружу. Но в этот раз Бог дал. Был ещё один мощный, но послабее, толчок. После этого всё стихло. А уснуть-то уже не уснёшь. И бежать куда-то глупо. И лежать глупо…
Короче тогда почти 6500 человек погибли. Город был разрушен практически полностью. Хотя… что-то всё-таки осталось стоять. Кобэ был одним из самых (на мой взгляд, конечно) красивых и современных городов Японии. Мне посчастливилось посетить его за месяц до землетрясения (в последний раз был там через месяц после...). Было какое-то чудо просто. Особенно поразил хайтек на искусственном острове, который был насыпан в море. Они срыли гору на суше и насыпали остров в море… Вот до чего можно дойти при нехватке территории! А Кобэ был издавна портовым городом. А значит – более демократичным и свободным, чем, например, моя равнинная префектура, которая считается самой консервативной на островах. И в смысле реакции и поведения людей – тоже.
В Кобэ был (есть?) православный храм. Видел я репортаж: все постройки сметены почти под ноль. А храм стоит. Сохранился он. Не упал. Понимаете? Еще в Кобэ производился самый вкусный и дорогой шоколад фирмы Морозофф. Федор Морозов был наш человек. Убежал из Сибири сразу после революции и основал там кондитерское производство. А сыну его Валентину Федоровичу, проживавшему в Кобэ и продолжавшему дело отца, в 1995 году уж было лет под 90. Если вам вдруг подарили шоколадку или маленький наборчик конфет от Морозофф (ой, звучит-то как!), то знайте – вас действительно любят и ценят. Такие подарки просто так не делаются. Короче, хороший город. Наш город. О русских эмигрантах в Японии можно посмотреть здесь..
И вот, значит – 17 января 1995 года города не стало. Дальше началась операция по спасению. Начало её не правительство, которое со своими МЧС чухалось почти до полудня. Первыми спасателями оказалась служба безопасности торговой сети Дайей (Daiei). Эти ребята заслуживают отдельного рассказа.
Отдельный рассказ о команде Дайей. Вообще-то Дайей – это сеть дешевых супермаркетов. Так начиналось. А теперь корпорация имеет и свою студию мультфильмов, кинофильмов ("Расемон" Акиры Куросавы помните? Это продукция Daiei) и свои бейсбольную и футбольную команды, и много чего ещё. А основал её (сеть) один маленький сухонький человечек по фамилии, кажется, Накаучи (этот могучий дедок в прошлом году умер в возрасте 83 лет). Дедок успел повоевать на дальневосточном фронте и посидеть в советском лагере для военнопленных. В своих воспоминаниях он определял причины поражения японской армии на дальнем востоке как полный бардак в армии, отсутствие взаимодействия и оперативности в принятии решений. Он ещё во время второй мировой понял и решил для себя вопрос – какой армия быть не должна. А когда встал на ноги в Японии и обзавелся собственной торговой сетью, то создал свою военизированную службу безопасности. С вертолетами и всеми прибамбасами для неожиданных спасательных работ. Ну, на всякий случай. Он-то точно знал, что случаи бывают разные и разнообразные.
В 7 часов утра (через час после толчка) вертолеты Дайей с медикаментами, водой, одеялами, спальниками, поисковыми собаками и т.п. были в городе, на месте катастрофы. Именно благодаря этим ребятам многих людей удалось спасти. Ещё отличился клан Ямагучи (местные якудза): пока правительство чесалось и решало чего бы такое предпринять, эти ребята своими силами быстро наладили водоснабжение. Не везде, конечно, но питьевую воду куда могли подвели. Потом ещё и деньгами помогали. Правда, про это не принято вспоминать. А зря.
Правительство колупалось очень долго. Практически все страны немедленно предложили помощь. Но иностранные поисковые бригады на несколько дней задержались из-за проволочек с документами, да ещё с карантином для поисковых собак. Но всё равно помогли. И наши, швейцарцы и американцы. Были там и совсем уже нехорошие, если не сказать, безобразные эпизоды. Когда японские поисковики проходят район и объявляют, что живых нет. За ними идут наши или швейцарцы и вытаскивают 10-15 человек из завалов. После этого всех поисковиков раскидали по разным районам. Чтоб свои службы не позорить. А вот сколько из-за этого людей не нашли, о том, как говориться, науке не известно…
Была потом ещё одна проблема - бездомные животные. Тут у нас на соседней ветке обсуждается. Японцы решили проблему по-своему: через пару недель после разрушения туда направили бригаду ловцов, которые отловили всё, что бегало и укрывалось и распределили кошариков и собаков по ветклиникам и приютам для животных. По всей стране была проведена кампания по поиску новых хозяев. Народ перечислял деньги на содержание животных, многих разобрали по домам. Везет же зверью в Японии... Людям меньше…
Вот такая грустная повесть получилась в этот праздничный день. А если ещё добавить вулканы, тайфуны и цунами, случающиеся на островах с завидной регулярностью, то будет ясно, как нелегко этим ребятам жить под неуправляемыми и неожиданными ударами стихии. Вот и прямо сегодня толкуют о большой опасности... Вот так вот бывает.
Но... не грустите!
Дополнение к письму №28 (лирическое)
Японские стихи.
«Помню мгновенье:
Передо мною ты, и
Чисто красива».
«Честный мой дядя
В шутку решил
занемочь.
Нет уваженья»!
«Я за решёткой.
Сыро в неволе, темно -
Ну не орёл ли»?
Собачья лапа.
Лаем с тобой на Луну.
На счастье.
Я достаю
Из широких штанин
Красную книжечку.
Лесное солнышко,
Где мы с тобой совпадем?
Чёрт его знает…
Опасна она и трудна,
Не заметна на первый взгляд
Эта служба
Вагон голубой
Качается и бежит.
Привет Чебурашке!
Октябрь впереди
И Ленин такой молодой…
Это – п…ц.
Письмо №29
Что ж… Пока и о юморе потолковать, пока желание не пропало. Трудно мне об этом судить, поскольку японского языка в совершенстве я не знаю, поэтому многочисленные тонкости (если такие имеются) могу с легкостью пера пропустить. Что только прибавит тяжести в голове и на сердце. Как я понял, японцев грубо можно разделить на две категории: а) общавшихся с иностранцами и б) не общавшихся и не желающих это делать никогда.
Первые, так или иначе, владеют хотя бы зачатками английского языка. И хотят понимать чужой образ мысли. «May I practice my English on you»? (Позвольте потренировать на Вас мой английский?) Типичный вопрос дружелюбного и плохо говорящего по-английски японца. Уже смешно, кажется… Это я к чему? К тому, что на юморе гораздо легче сойтись с теми аборигенами, которые сами этого хотят. Внутренний же японский юмор широко представлен в упомянутых уже где-то манга – комиксах. Мне лично такой юмор совсем не близок, а, скорее, интересен лишь с точки зрения познавательной.
Ещё характерно, что у них отсутствуют анекдоты про тёщу (лучше бы они и у нас отсутствовали...). Но нашу "классическую" тёщу в петросяновском варианте там заменяет отец. Отец строг и упрям (поскольку мужчина), а так же туп и беспомощен в быту (поскольку также – мужчина). То есть – ничего хорошего от него ждать не приходится.
Одна из японских народных поговорок гласит (может перевру слегка, поскольку подзабыл, как это звучит по-японски): Три главных стихийных бедствия – это землетрясение, тайфун и отец. Вообще интересно, что японские стихи не рифмуются в нашем понимании (см. постом выше), зато поговорки почти все рифмованные. Например, yori dori midori = «на все четыре стороны» или «флаг вам в руки» (стихийный вольный перевод). Про три бедствия тоже в рифму было, да, жаль забыл как… В общем получается, народное творчество – в рифму, а высокая поэзия – нет…
У всех японцев, с которыми мне приходилось общаться близко, с юмором было всё в порядке. Ничего специфического и обоюдонепонятного мне обнаружить не удалось. И вообще они часто хохочут. Не так как тайцы, конечно – громко и постоянно, но очень охотно. В офисе принято разделять «рабочее» и «свободное» время. Не шутите с японцем, если он занят работой. Его мозг не настроен на восприятие несерьезной темы. Только испортите впечатление от шутки – и ему, а главное – себе. Подождите до ланча, тогда и оторвётесь по полной.
Если будет, что добавить от себя, с удовольствие добавлю. А пока:
Жванецкий о Японии (1989)
Японский юмор – обсуждение
Японцы об иностранцах (кстати, снова о юморе)
А ещё всем интересующимся советую посетить сайт Дмитрия Коваленина. Для тех кто не в курсе, кто бы это мог быть, и зачем его надо читать, напомню, что Д. Коваленин - переводчик с японского, перу (вернее, клавиатуре) которого принадлежат все лучшие переводы Харуки Мураками, с которым переводчик знаком лично.
К Мураками относиться можно по-разному. Естественно. Но дело не в нем, а собственных заметках переводчика, а теперь уже - и писателя Коваленина. Кроме того крайне рекомендуются "Записки гайдзина" в исполнении Вадима Смоленского.
И ещё можно полистать и почитать сайт Кости Иночкина. Костя умеет смачно поделиться наблюдаемой действительностью. За что человеку - огромное спасибо.
Всем хорошего настроения!
Письмо №30 (юбилейно-портовое)
Вот, что-то пишется с трудом. Для написания письма или записки какой особое расположение сердца требуется. Впрочем, как и для другого творческого занятия. А сердце подчас то кошки скребут, то ещё какая тварь пристанет, да так что сладу никакого нету. Вот и не пишется ни в какую, а все думается, думается внутрь, и все по кругу. Потому как ничего путного не выдумывается, а так все как-то... Пустота и бессмыслица. Кстати, очень даже рекомендуется для занятий дзеном, каковой лично не встречали, но книжки разные читать приходилось, да и наслышаны немало от людей сведущих.
Есть тут неподалеку (часа четыре на машине) монастырёк буддистский, куда, заранее записавшись, можно приехать на ночь для обучения этому самому дзену. Явившись после полудня, прослушивате вы лекцию о том к чему надо бы стремиться, потом принимаете легкий ужин и - на покой до трех часов утра. Затем, как водится, подъем, умывание двумя горстями воды, и работы. Работы бывают разные, это кому как повезет. Можно колоть дрова, готовясь к зиме, а можно подметать две тысячи ступенек, ведущих к храму. И много всего другого. Главное - забыться от всего, чтобы незаметный трепет ветерка гулко отдавался в пустой и безразличной голове. А к семи утра все работы закончатся, и наступит еще одна лекция. Как-то странно ведет себя учитель. Непривычно как-то. Что-то, вроде, не то, а вот что - никак в толк не взять. А!!! так он же молчит уже второй час! А потом вас накормят легким же завтраком и к десяти часам отпустят на свободу. Да, заплатить, конечно, надо. Всего девяносто долларов или что-то около того.
Это всё на севере, где все замедляется от понижения температуры так, что даже улыбка на лицо выползает медленно, как бы со значением. А вот другая совсем картина - бурлящий жизнью старейший портовый городище Йокогама. А отправился я по все тем же температурным вопросам. Точнее если сказать, чтобы объяснить страждущей публике, каким образом живой организм это самое снижение температуры чувствует, и как он потом управляется с остатком своего материала, чтобы приспособиться к холодам. Одним словом, почему улыбка эта самая медленнее охватывает лицо. Но не подумайте, что я такой уж мастак по этим делам. К тому ж, и к животным-то, вроде нас, я никакого научного интереса не испытываю. Животный, он что - похолодало, он собрал манатки, если есть какие, и подался в теплые края. Птица всякая опять же. Или, к примеру - в нору забился, а то и просто шерсти или волос каких нарастил.. Вот тебе и тепло. Я уж не говорю про шубы там всякие и прочий искусственный утеплительный материал.
Другое дело - растение, дерево или куст какой. Его ж где воткнули, там и стой. И терпи все, что переменяется вокруг. Воздух нагрелся или заледенел - терпи и приспосабливайся, как можешь. Букашка жрёт - терпи и не давайся, яды там всякие производи, чтоб не повадно было лезть, куда не попадя. Мужик, бывает, придет пописает под корешок, а потом ни с того ни с сего - хвать топором, и нету полсучка. Больно, однако, а бежать глубокие корешки не позволяют. Прикованность, значит, к родной земле. Вот.
Ну, я и поехал в эту самую Йокогаму, чтобы японскому прогрессивному народу популярно объяснить что к чему по этой части. И сидел я в поезде и читал по случаю воспоминания Тимофеева-Ресовского, самого Зубра, значит. С удовольствием таким читал, потому что имена-то там мне все документально известны, а байки про них разные очень даже интересно прознать. К тому ж, Ресовский не последний человек был на этом свете, интересный значит. И сижу я так и думаю по ходу поезда и чтения исключительно на околонаучные темы. То есть, нахожусь как бы в нейтрально-благом расположении. А как вышел на перрон, гляжу - жизнь вокруг.. И разнообразная такая, и так прям и прет со всех сторон. Мы-то тут в провинции сидим и не знаем, что жизнь вокруг есть, а она, значит, есть в натуре, да ещё и прёт.
Подхватило меня, стало быть, под мышки и понесло по разным улицам и переулкам. И первым делом занесло в знаменитый Йокогамский порт, где должно быть бывал каждый ушлый моряк, если он конечно, не каспийский, какой-нибудь, или азовский. А там, в порту, все в цветах и на ветру. Освежает, стало быть. И первые же встречные, вижу, два гайдзина, средних таких лет, мужик с бабой, и не моряки вовсе по виду-то. И чего-то орут они друг на дружку, и руками размахивают - мороженое друг у друга отнимают, как я потом догадался.
При приближении же сумел я разобрать некоторые слова, которые идентифицировал как "бля" и еще несколько слов, что не для регулярного прослушивания предназначены. И все на родном нам с вами языке. Я-то, конечно, себя не выдал, вспомнив родные места и во избежание получения нежданных звездюлей. Но про себя порадовался, что мол, вот, всюду жизнь. Однако мысль эта навеяла настроение не самое радостное, и я, чтобы развеяться, отправился прямиком на кладбище.
Не простое оно, какое-нибудь, а ему уж более трех веков. И собраны там все, как говориться, потроха, то есть прахи иностранного происхождения. И через оградку я увидел, что накопилось там довольно много всего, на всех языках и разных архитектурных стилей. Но внутрь меня не пустили, как, оказывается, не пускают любого, праздно шатающегося индивида. А пускают только по специальной бумажке от посольства или справке из домоуправления, что мол, предъявитель сего с покойным находился в родстве, или там ещё как-нибудь.
Но я не расстроился, потому что впереди увидел ворота Чайна-тауна, что ещё похлеще кладбища будет. Кроме того, и не был я в Чайна-тауне до этого никогда. И не мудрено - где б я его нашел? А вот в Йокогаме он есть. И надо сказать - ничего особенного, кроме узких до неудобства улочек, по которым с дикой скоростью в диких количествах носятся маленькие люди в синих и красных одеждах, преимущественно на велосипедах. Тогда как в 200 метрах вокруг очень похожие маленькие люди носятся по широким улицам на автомобилях. Ну и еда, конечно, пахнет вкуснее, да и вообще - в Чайна-тауне везде пахнет. А в 200 метрах не пахнет совсем. И матрёшки дешевле стоят. Снаружи-то - предложения от 300 долларов, а внутри - от пяти, в зависимости от притязаний, ну и вообще. Мне предложили за семь долларов на два часа, а я не взял. Спешил потому что осмотреть все достопримечательности, а не только отдельно взятые.
Но, может, и прогадал, поскольку никаких других выдающихся строений или же событий я потом уже найти не мог, видимо, по причине их отсутствия. Ничего выдающегося, но зато очень приятное впечатление от устройства города и от всяких забегаловок, разнообразных, уютных и по-своему стильных.
Да, как же, есть в Йокогаме еще одна достопримечательность, что называется, Yokohama land fu...ing mark. Там у них большой стадион, где в бейсбол играют и разные такие штуки, а вокруг - городской парк, стадион этот жидко обрамляющий. Так вот в этом парке есть большая круглая клумба, густо усаженная трехметровой высоты подсолнухами с огромными желтыми головами. Вот это она и есть, landmark. Определил я это по количеству туристов, толпящихся и фотографирующихся под могучим сорняком. А больше и нет ничего. Не считать же музеи всякие.
Зато ночная жизнь разнообразна и привлекательна, особливо для заезжих туриков из провинции, вроде меня. Идешь по улице, а там - не то что на каждом углу, а по всей длине улицы - рестораны, бары, казино, боулинги, шары чтобы катать, биллиарды и прочая развлекательная завлекаловка. А уж на углах, так это обязательно - девочки стоят. Одеты разнообразно, на любой вкус, и зовут, зовут с собой. Это не то, что, может, вы подумали. А зовут они во всякие бары и кабаре, чтобы прохожий соблазнился и раскошелил свой узелок. Меня чуть было не завлекли девчушки в какую-то кабаре, где на тот момент отплясывала команда голожопых русских девок. А может и украинских. Таня, Света, Оксана и, как всегда, Наташа... А не пошел я, потому что уж был порядком пьян, а стало быть - и так всем доволен. К тому ж, начинала точить мысль, что завтра с утра надо вещать с серьезной физиономией, а чтобы это проделать, физиономию-то надо сперва подготовить.
В общем, и русских девок я пропустил совместно с китайскими. Зато оторвался на хорошем, настоящем, как говориться, джазу. Рояль настоящий, не доска какая-нибудь электрическая, контрабас, ударные и запредельный дамский джазовый вокал. Под хороший коктейль, естественно. Очень было своевременно.
Рассказывать и дальше, конечно, можно, но пора и честь знать. Работа, она хоть и не волк, а участия требует. Закончу ж тем, что съездил не зря. А за вещание мое 20-минутное мне еще и полтыщи баксов уплатили, что, конечно, явилось неожиданным, но весьма приятным сюрпризом. Эх, знать бы заранее, я бы, может, и увеселительную программу накануне по-другому устроил. Однако ж, все в руках Господних. С тем и прощаюсь…
Письмо №31 (музыкальное и не только...)
А ещё мне посчастливилось познакомиться в Японии с Дюэйном Оакли (Dewayne Oakley), который поет, играя на контрабасе. Он был лично знаком с Ниной Симон и много чего рассказывал. Прелюбопытный тип. Сбежал в Японию из Калифорнии, видимо, что-то там натворив, помимо превосходно исполняемых им блюзов. Но теперь уже, вроде, и вернулся. Я тут смотрел amazon.com в поиках его CD, и нашел всего две штуки по 50 долларов каждая. Раритет. Однако. А у меня бесплатных два диска есть. Вот такой, например. По ценру - сам басист-вокалист:
Сам Оакли и подарил, после того как я ему на гитарке саккомпанировал. Дело было в кафе, гитарист-японец задерживался... Правда, потом, когда этот гитарист, наконец, объявился, я понял, что сильно погорячился, взяв на себя ответственность подыграть Оакли. Лучше б не позорился. Вы слышали как играет Джо Пас? Вы слышали его дуэт с Эллой Фитцджеральд, где только гитара и голос? А там больше ничего и не надо. Так вот, этот японец (Хиро его зовут) - это неотличимый Джо Пас.
Японцы молодцы в смысле исполнительской техники. Повторить могут высококачественно любую композицию любого исполнителя. Поэтому джаз тут слушать приятно. Особенно живой. Ну, в смысле, не на пластинке который. Тут следует немного отвлечься от музыки и поговорить, так сказать, за жисть…
А если за Жисть, то получится так: японцы очень любят «обезьянничать», т.е. копировать всё, что попадается под руку. Удивительны следующие наблюдения. Если вы (гайдзин) придёте в какой-нибудь ресторан, где уже сидят и трескают японцы, и что-то себе закажите, будьте уверены, что уже через полчаса весь ресторан будет набивать пузо именно тем, что вы себе заказали. Смотрят они на иностранца и думают: вот, мол, белый человек пришел. Кушает. А чего это он там кушает? Дай-ка и мы попробуем. И пробуют. Я это всё испытывал много раз в порядке эксперимента. Зайдешь, бывало в какое-нибудь итальянское кафе, а там аборигены лапшу наяривают. Закажешь пиццу – всё. Через 20 минут все заказывают пиццу. Закажешь какой-нибудь сыр фондю – гарантированно все вокруг будут жрать этот самый фондю.
Как-то у нас вокруг дома, где я жил, случился доё… субботник, короче (суббота по-японски - доёби). Там эти субботники очень даже часты, особенно летом, когда растительность прёт неконтролируемо и густо. В июле-августе приходится по два раза в месяц это дело состригать. Иначе будет некрасиво. Кто организует эти мероприятия по благоустройству, мне неведомо. Кажется они самоогранизуются из-за какого-то социалистическо-общинного порядка японского общежития.
У нас в доме выход на субботник считался ритуалом обязательным для всех: через воскресенье, с утреца, выйди и приберись. Ну, в смысле, состриги всё, что несанкционированно растет. За домом стояла маленькая стационарная будка, в которой хранился централизованный садовый инвентарь. Бензокосилка (2 шт.), грабли и секаторы (по количеству имеющихся в доме квартир, помноженному на два), рукавицы и перчатки (несчитано), ну и что-то там ещё. За домом же – общий кран для полива и орошения землевладений. Там же (за домом) каждому квартиросъемщику причитался именной небольшой кусочек земли системы грядка. Видимо, для удовлетворения естественной тяги рисовода к земле. Можно цветочки посадить, можно овощь… Что хочешь. В основном, конечно, цветочки. Ну, бывало, что какой-нибудь сумасшедший втыкнёт в землю дайкон (редиска такая), чтобы он напитался городским выбросом перед маринованием. Но такие случаи, пожалуй, исключение. Но что-то я отвлекся. Наверное, из-за майских праздников и всеобщей рефлекторной тяги на дачу…
А после субботника тут же устраивались пикнички с пивом, барбекюшницей, ну и – кто что сам притащит. Вот на таком сборище мне один японский доцент (хороший парень, кстати, но туповатый) и признался: мы, говорит, японцы, всё что угодно можем скопировать и сделать даже гораздо лучше оригинала. Только она проблема – сами, говорит, мы ничего особенного придумать не можем. Или тырить приходится, или иностранцев приглашать… А я его, между прочим, за язык не тянул. Вот.
Так к чему это всё? Ах, да! К тому, что в Японии могут отлично джазовать. И не только!
Письмо №32 (отпускное)
И вот однажды наступило время долгожданного летнего отпуска. Целых 14 дней! Вообще-то в Японии отпуска короткие. Официально можно в течение года взять эти самые две недели. Обычно японцы разбивают это время на два по семь и отгуливают в два присеста. Правда, есть ещё неделя в мае, прямо сейчас. Золотая неделя – так и называется. Есть ещё почти неделя в августе – обон – праздник поминовения усопших. И сколько-то дней во время Рождества. Но я ж не японец. Мне 14 дней для заслуженного отпуска мало. Но тут уж ничего не поделаешь. Сколько дали, тем и богаты, как говориться. И решил я эти две июльских недели скоротать, как водится, дома, т.е. – в городе герое Москве, столице, надо признать, всей Российской Федерации. Вот.
Для проведения отпуска за границей (вне Японских островов), как оказалось, надо, кроме бланка-заявления на отпуск заполнить ещё так называемый «План пребывания за границей». Администрация прислал мне эти две бумажки, которые я быстренько заполнил (ну, там, дата отлёта, дата возвращения и т.п.) и отправил обратно по инстанции. Но не тут-то было… На следующий день бумаги снова прибыли на мой стол с пометкой: «План пребывания за границей» составлен не достаточно подробно… У меня там было написано – с такого-то по такое-то – пребывание в г. Москве, РФ. Постой – у родственников.
Почесал я свою репку, пошел спросить знающих людей в лице нашей замечательной и действительно всё знающей и умеющей секретарши. Она говорит: - Ты тут должен своё пребывание расписать по дням, а желательно подробнее – куда, мол, пойдешь, где остановишься, контактные телефоны. Ну, что б японский работодатель мог тебя в любое время отыскать. А то – мало ли чего? Пиши, говорит, как можно подробней. Так будет больше шансов, что опять переделывать не придётся.
Н-да, - подумал я сам про себя… Чё ж писать-то? Сел и написал примерно так (даты уже не помню):
День первый, время точное – прибытие в Аэропорт Шереметьево 2, встреча с родственниками, транспортировка до дому на такси, торжественный ужин, отбой.
День второй, время точное – подъём, зарядка, завтрак. Прогулка по окрестностям шопинг, вечеринка по адресу… Пиво, водка, селёдка..
День третий, время точное – подъем, без зарядки, без завтрака, Экскурсия – посещение Мавзолея, личная встреча с вождем мирового пролетариата.
День четвертый – посещение Государственной Третьяковской Галереи.
Ну, и короче, все 14 дней в таком духе. Показал секретарше. Посмотрела она на мой план, на меня, вздохнула и сказала: - Да-а-а, сочувствую. Ну, как? – спрашиваю, - покатит в администрации? – Более чем, - отвечает. – Главное, что подробно написано. А ты Ленина видел? – Ну, видел, - говорю, - давно правда… И чё, соскучился? - пытает меня она. – Чё это соскучился? - пытаюсь я оправдать свою необъяснимую любовь к человеческим останкам. – Не, ну ты ж в плане сам написал, что пойдешь на Ленина глядеть. Значит соскучился… Ну, блин, думаю, с вами точно не соскучишься…
В общем, приняла администрация мой подробный план. А напоследок обрадовала известием о том, что по возвращении мне придётся сдать подробный отчет о пребывании в отпуске за границей…
И я его написал и сдал, нагло и много наврав, в особенности - что ходил к Ленину. А сам не ходил. Простите меня! Прости, Ильич!
Если кто-то посмеялся и подумал, что я это всё сочинил для красного словца, - забирайте свои думалки обратно и смейтесь ещё громче. Это всё было на самом деле. А мои «План» и «Отчет» до сих пор хранятся в папочке где-то в недрах администрации, поскольку срок хранения таких важных бумаг составляет 20 лет. А они ещё не прошли. Далеко не прошли…
Счастливых всем отпусков!
Письмо №33 (спортивное)
Кроме музыки японцы очень любят спорт. В том числе – заниматься им. Наиболее популярные виды спорта – бейсбол, футбол (который они называют по-американски «сокер» или «сАка», тьфу, гадко-то как звучит), теннис. Это не считая сумо. Конечно, распространены традиционные виды единоборств, которые входят в школьные программы – дзюдо, кендо (мочиловка деревянным мечом), карате (мочиловка «открытой рукой» и ногами), айкидо (мочиловка с членовредительством). В айкидо соревнований не бывает. Только показательные выступления. Поскольку – больно и травматично. Зато красиво и эффективно.
А мы играли с японцами в футбол. Мы – это интернациональная команда гайдзинов, работавших в разных институтах. Двое русских, из Москвы и Троицка, азербайджанец из Черноголовки, узбек из Ташкента, англичанин из Лондона, француз из Марселя, испанец из Барселоны, венгр из Сегеда, голландец из Амстердама, американец откуда-то из Техаса и китаец… чёрт его знает откуда. Он на воротах стоял. Хорошо стоял, надёжно. Правда, мячик до его ворот докатывался очень редко, поэтому оценить его настоящую квалификацию я и теперь не возьмусь. Одно точно – голов он пропускал мало.
Самым негодящим футболистом в команде был я. По той причине, что я не футболист. После меня по бесполезности шел американец. Он был бейсболистом. (Кстати, как-то зазывали меня ребята поиграть с софтбол. Это аналог бейсбола с мягким мячиком. На моё замечание о том, что я не знаю правила, наш француз заметил: - Да ладно, чё ты? Эту игру американцы придумали, так что разберёшься за пять минут. Да.) А остальные, включая венгра, играли вполне даже прилично (по моим понятиям). Но, как бы мы не играли, а у японской команды выигрывали всегда. Ещё раз повторю – всегда.
Это притом, что мы, естественно, никогда не тренировались. Просто собирались по воскресеньям и гоняли мяч в своё удовольствие. А вот братья-японцы очень даже тренировались. Они собирались два раза в неделю, не считая игрового воскресенья, и отрабатывали тактические приёмы и, как говорится, технику владения мячиком. Мало того, эти ребята, огорчаемые каждый выходной, наняли себе профессионального тренера! И по добровольному согласию он их дрючил два раза в неделю по полной программе. Но… как оказалось – всё тщетно. Никак у японцев футбол не шел. То есть он шёл, но не бегал. А если бегал, то как-то неэффективно. И вот тут-то самое время разобраться, почему при максимуме приложенных усилий японцы умудряются добиться минимума результата. Ведь это же надо как-то уметь…
А объясняется всё просто. В любительской команде играют аспиранты и штатные сотрудники. В жизни у них строгая иерархия. Студент-аспирант – существо бесправное, забитое и расплющенное. То же переносится и на спортплощадку. На поле то есть. Как бы хорошо не играл и не соображал студент, самостоятельного решения он принять не в состоянии. Всегда надо реферироваться на старших товарищей, которые, может, и в игре ни бум-бум, зато стопроцентно авторитетные в других областях. Ну, и можно представить себе, что представляет собой японский любительский футбол. Пока они между собой разберутся с поклонами и извинениями, интернационально-либеральная шайка голодранцев усих краин, начисто лишенная субординации, им уже голов навтыкает. Без всякой тактики и при минимуме техники. Вот так и жили.
А последнюю игру (последнюю, потому что всем уже была пора разъезжаться) мы сыграли вничью. Знаете почему? Потому что китаец, вратарь наш, уехал уже, и мы играли в составе минус один. А на ворота меня поставили. Вот я два гола и пропустил. Оказывается, не зря! Потому что после финального матча абсолютно счастливые хозяева поля устроили нам всем (и себе тоже) целый банкет. По случаю окончания чемпионата, якобы. Так было заявлено. Н я то точно знаю – это они свою ничью праздновали. Свой первый и, думаю, последний не продутый матч в великую игру – футбол. А всё из-за меня…
Эх, если б вы знали, как это здорово – быть миротворцем!
Письмо №34 (якузное)
Короче так, братаны. Подгоняю, по типу, чисто конкретно…
Самому мне (в отличие, видимо, от Димы Коваленина) с якудзой соприкасаться в натуре не приходилось, за исключением, разве что, совсем минорного, но показательного эпизода, о котором расскажу ниже.
Да, вроде бы кланы, которых по скромным подсчетам, имеется порядка двух тысяч, вполне легализованы. Это такой своеобразный род бизнеса. Я не жил в столицах. Там, видимо, братаны заметны более. У нас местность провинциальная, консервативная и скромная. Никто не выпячивается. Хотя имеется сеть Пачинко (это игровые автоматы – очень популярный досуг по всей Японии). В Нагойе есть несколько «знаменитых» клубов. Это всё, конечно, разобрано и контролируется теми, кому положено. Тем не менее, в обывательскую частную жизнь братки не наведываются. У них своя свадьба, у обычных людей – своя.
Организация в кланах военная. Подчинение жесткое, реакция оперативная. Я уже упоминал в письме о землетрясениях, что именно частные службы безопасности оказались наиболее оперативными и быстрее всех отреагировали на катастрофу. Кроме упомянутой респектабельной сети Дайэй, первыми, прибывшими с помощью оказались члены клана Ямагучи. Вроде бы у них там главный офис неподалёку. Именно якудза обеспечили лагеря пострадавших альтернативным водопроводом. Всё это, естественно, делалось безвозмездно. А потому что, народ един, блин! Особенно в роковые минуты стихийной невзгоды. Оно и правильно.
Вот тут есть статья о ниппонских братках с историческим экскурсом. Более подробно говорить не могу, поскольку не очень владею материалом. А сочинять не хочется.
Теперь – об обещанном минорном случае. Была в нашем маленьком городке одна дискотечка. Одна, потому что единственная. Больше таких мест не было. Открывалась она в районе 11 вечера и закрывалась, кажется, в 5 или 6 утра. Ну, собиралась там в основном местная и окрестная молодежь, да ещё гайдзины часто тусовались по пятницам и субботам. Держал заведение японец лет пятидесяти, а бармены и официанты были в основном из Бразилии.
Из Бразилии – это потому, что там после второй мировой войны осело много японцев. Они там переженились, перемешались все давно с португало-говорящим и испано-индейско-выглядящим населением. Тем не менее, в Японии очень часто встречаются выходцы из Бразилии. В середине девяностых в полузакрытой стране Японии прошла странная компания по облегчению иммиграции потомков Японцев из Бразилии и Южной Кореи. Длилась эта «акция», кажется не более двух лет. Зато за эти пару лет преступность в Стране Восходящего Солнца так сиганула вверх, что и ополоумевшие от такого натиска криминала полиция и правительство захлопнули ворота страны также резко неожиданно, как и открывали. Кого-то прищемило, кто-то не успел, а вот те, кто успел так и остались. Потому что – чюрики. Закон обратной силы не имеет. Короче, большинство мелких, но заметных правонарушений в Японии – в основном от мигрантов.
Да, отвлёкся я что-то. Танцевальный бар. Ага. Почему я о нем упоминаю в прошедшем времени. Да, потому что сгорел он на фиг. Давно уже. И, кажется, заново не отстроился. Правда, напротив этого бара сейчас красуется новое заведение под интересным названием «Мосукува». «Москва» - по нашему. Я там не был, но говорят – простое кафе, не более. Надо бы зайти при случае. Потолковать с хозяином. Эх, опять отвлёкся.
А было так: Потанцевал я там (как потом выяснилось – сдуру) с одной симпатичной вполне японкой, которая, надо отметить, сама напросилась. Выпили мы с ней по коктейлю. И тут, откуда ни возьмись, появляются короткие, но крепенькие ребятишки. И говорят, мол, пойдем, выйдем, разговор есть… Проходя мимо стойки с барменом я словил его выразительный взгляд и даже расслышал вовремя поспевшее предупреждение – «local yakuza», успел крикнуть бармен мне вдогонку. Ну, якуза, так якуза, - подумал я себе вполне спокойно. Потому что линий пересечений с этими ребятками у меня не было и быть не могло.
Вышли за дверь. Слава богу снаружи не так громко. Хоть орать в ухо не надо, чтоб расслышать. Там их человек десять. Разного возраста и, судя по лицам, интеллекта. Ну, они мне и говорят, типа: «Посмотри на это небо взглядом, слышь, тверёзым, видишь это всё в последний раз…» Тока по-своему, по-японски. – А чё это? – невинно интересуюсь я. – А то это, - объясняют мне доходчиво, что вон, блин, с бабой коктейль пил? Пил. Танцевал? Танцевал. А баба эта, оказывается, не просто так, а какая-то гёрл-френда самого главного ихнего пацана. Который, видать, лишнего бухнул и за девкой своей не уследил. Девка – ко мне, выходит мне теперь за всё про меж ними случившееся собственнолично и отвечать. – Ну, - спрашиваю, - а какие альтернативы? А такие, говорят, что вот он стоит обиженный главарь с ножиком в правой руке. Ты должен извиниться, типа, что виноват. Ну, говорю, - минасан (чуваки, в смысле), сумимасен (извините, то есть), если чё не так. (Мне чё, жалко что ли извиниться перед приличными братанами, тем более, что я ни в чём не виноватый) Во! – говорят, - отлично, нормально то есть. Теперь вы должны друг другу поклониться, чтобы исчерпать инцидент. Ну, поклонились мы. Ладно, говорят, хоть ты и гайдзин, а в понятия врубаешься. Приходи ещё. Может, сакэ потом попьем.
Вот так мирно и безвестно закончился мой краткий и незначительный, первый и последний, эпизод встречи с могущественной японской мафией. Эх, если в жизни всё так легко удавалось разрешить…
Письмо №35 (отравительное)
Как и было обещано, рассказываю случай из жизни или «Как нас хотели отравить». В середине девяностых по Японии прокатилась эпидемия внезапных отравлений. Случались они, действительно, неожиданно и в разных концах страны. Типичный случай, примерно, такой: приходит ничего не подозревающий обыватель в магазин, покупает пакет сока, приносит домой, выпивает и… Каюк. В соке потом обнаруживаются следы либо цианистого калия (что реже), либо азида натрия (что чаще), либо ещё какой-нибудь дряни (что тоже реже). В баночке или пакетике обязательно имеется маленький прокол от иголочки. То есть, какая-то зараза пришла намеренно в магазин с шприцом и поколола энное количество продуктов заведомой отравой… Такие вот дела творились.
И надо добавить, что в Японии всякая гадость происходит «кампаниями». Ну, хотя бы взять пресловутый Аум-Синрикё с его батькой Асахарой. Они ведь, прежде чем травануть зарином Токийское метро, по-маленькому тоже баловались – в офисах, там, курилках… Тренировались, видимо. Только про эти случаи из международной прессы почти не известно. Или забылось уже. Угу. А мне вот помнится очень хорошо. Особенно про отравления.
Дело в том, что с нас вся эта гадская эпидемия, в общем-то и началась… Сначала траванулся мой близкий друг – азербайджанец. Просто очень – пришел утром на работу. Насыпал себе кофе растворимый из баночки, развёл, кипяточком из термоса, глотнул пару раз и - с копыт… Теряя сознание дополз до общего офиса и отрубился. Ну, тут скорую вызвали, потом полицию… Слава Богу, откачали парня путем всеобщего и всеобъемлющего промывания. Сейчас не помню какую гадость ему в банку в кофе кто-то всыпал… Да, там у нас всякой химикалии навалом. Открыто всё на полках стояло… Бери любой порошок, пользуйся… Кто ж знал, что и урод может воспользоваться…
Специальный комментарий о японских «уродах»: встречалось мало, но были. В основном – безобидные. Так.., тапком пристукнутые. Но бывали и удивительные экземпляры. Например, в нашем офисе я сидел спиной к спине с.., можно сказать, уникумом. Очень странный тип. В быту доброжелателен и покладист. Тих и смирен. Но как-то я его застал, сидящим за компьютером с увлечением и нескрываемым интересом рассматривающим фотографии с… мёртвыми телами. Да, да, дорогие мои. Именно! У него была подборка CD с мертвыми человеческими телами. Бухенвальд, Освенцим, Камбоджа, жертвы катастроф и насилия, и т.д. и т.п. И всё это он разглядывал в одиночестве, пуская густую слюну из разинутого рта. Видимо, от удовольствия. Ну, я и поинтересовался, чего это он, мол, всякую… «фигню» рассматривает. А он отвечает коротко и информативно: - Люблю, говорит. Точка.
Честно скажу… После этого мне как-то не по себе стало. Особенно, спиной к нему сидеть. Не, ну я понимаю, что люди разные бывают… Так в этом то и дело! А вдруг у него чего-нибудь в голове замкнет, как у бойцового пса, и он вне в спину какой-нибудь кинжал запендюрит. (Кстати, он их - кинжалы и ножи – коллекционировал). Вдруг ему интересно окажется посмотреть, как я на полу раскорячиваюсь. Не, ну мало ли?..
К чему это я? А! Просто к тому, что люди разные попадаются. Ага…
Ну вот, прихожу я в свою лабораторию к восьми утра. Проспал, задержался маленько. Захожу в чайную комнату, а там… Два наших мужика на полу валяются, корчась в конвульсиях. Рядом лежит бездыханная секретарша. А над ними ещё один чувак мечется, вроде, не попорченный пока… Короче, я его послал звонить в скорую, а сам этих попёр лежачих на себе к дивану (он у нас в коридоре стоял под единственным открывающимся окном). Сначала секретаршу – она легкая, кило сорок всего – бегом. Потом ещё одного отволок – кило семьдесят – нормально. А с придурком нашим (доцентом… Эх, не надо было его спасать!) конфуз вышел. У него весу – больше ста кило. Юный сум(о)ист такой. Да, и не юный уже. А если и сумист, то несостоявшийся. Пока я его тянул… Нет, надо было бросить к чертовой матери… Лучше бы секретаршей занялся. Эх… Ну, ладно… Ещё короче – точечный массаж до прибытия скорой… Масса эмоций… Продержали мы их с пульсом и всеми делами до приезда реанимации (Кстати, она была на месте минут через 10). Увезли их. Живых… Да…
А нам чё делать? Сенсей в командировке на Хоккайдо. В полицию звонить? А чё сказать? В общем, пока мы там с оставшимся невредимым японцем решали, чего было бы правильнее предпринять, полиция сама приехала. Их, как потом выяснилось, скорая (неотложка, в смысле) направила. Без всяких яких. Вот так вот.
Короче, никого не нашли. В смысле - отравителей. Хотя таскали всех по полициям почти два года. Нашли азид натрия в воде, набранной в один из двух электрических термосов-чайников. А этого азида в институте - хоть ложками трескай...
Правда, после этого случая усилили меры безопасности. Обязали всё ядовитое хранить под замком и при пользовании заносить количества в специальный журнал. Теперь из-за какой-то сволочи приходится терпеть массу неудобств. Но... что ж поделать. Здоровье дороже...
Ну вот. А после этого (большой шум поднялся - пресса там, телевидение) по всей стране буквально эпидемия прокатилась...
Эх, Онищенки на них нету. Ужо б он им показал, как за здоровье населения бороться...
Ну, всем здоровья и безопасности!
Письмо 36 (прощальное)
В день прощания с сенсеем, он подарил мне штучку в рамочке (см. внизу). Это произведение известного в Японии мастера каллиграфии, живущего в городке Атами и пользующегося своим особым стилем. За что и знаменит. Написано это не кистью, а расщепленной бамбуковой палочкой.
Читается справа налево. Естественно. Тут два иероглифа (то, что слева мелким почерком - это подпись Мастера).
Если переводить дословно, они означают - один момент, один человек...
Однако, в Дзене, этим символам есть особый смысл.
Если переводить собственно смысл, получится, примерно так, точно по Рождественскому:
"Не думай о секундах свысока - наступит время - сам поймешь, наверное... Свистят они, как пули у виска - мгновения, мгновения, мгновения. У каждого мгновенья свой резон, свои колокола, своя отметина. Мгновенья раздают кому - позор, кому - бесславье, а кому бессмертие. Из крохотных мгновений соткан дождь, течет с небес вода обыкновенная. И ты порой почти полжизни ждешь, когда оно придет, твое мгновение..." И далее по тексту до конца.
Только основной акцент - на моментальности человеческого прикосновения при встрече. И, может быть, упустив, этот миг, вместе с ним упускаешь и себя и многое, что могло бы быть твоим, но никогда не станет. Это пропуск? Или потеря?
Короче, "Есть только миг, за него и держись..." или "Пусть этот миг пролетит сквозь столетия, но не всегда по дороге мне с ним! Чем дорожу, чем рискую на свете я?! Мигом одним, только мигом одним!"
В общем: человек - мгновение, мгновение - человек.
Всего два символа.
Любите друг друга...
Письмо №35 (последнее)
И почему почти никогда нельзя быть уверенным, правильно ты поступаешь или нет? Бывает, делаешь что-то такое совсем обычное, сугубо повседневное, картошку, скажем, чистишь, а червячок так и гложет - а может что не так, а что, если в этот раз надо как-то по-другому, стружку-то потоньше снимать? И дальше - больше. Так в конце-концов и приходишь к мысли, что проживаемая жизнь не задалась с самого начала и не удалась вся целиком и вполне окончательно. И надо было бы как-то по-другому, а ты не сумел.
Мысли такие мне приходят вовсе не потому, что я человек слабый или сомневающийся. Нет. Мне по большому счету вообще на все наплевать. И вот все думаю, может взять, в конце концов, и наплевать... И вот сейчас опять - пишу, а сам думаю, чего это я пишу и зачем? И не надо бы мне писать вовсе, а сам пишу. И думаю. И пишу.
Вы задавали себе вопрос, зачем вы вообще тут зародились и теперь есть? Не в детстве глубоком, или там, в пору первой или второй любви, а вот именно сейчас, недавно, смотрели на себя в зеркало и задавали? А я вот стоял вчера на балконе. Вечер теплый, темнеет. Темно-синее небо, на нем звезды разнообразной величины. Дым сигареты подсвечивается желтым от луны и белым от настольной лампы из-за оконного стекла. Ветра нет никакого, и звука тоже нет. Этот сигаретный дым, в сущности - яд, поднимается ровной струйкой вверх и тает. То есть, ничего не остается. И подумалось, ну вот, и я тут стою, совсем не причем. Звезды, черепичные крыши домов, под ними другие люди, много людей. У всех свои имена, пусть одинаковые, но свои, соответственно лицу на паспорте. И чего-то думают все. Думы колышутся вокруг плотным вязким туманом. Сильные, могучие думы. Это оттого, что все думают примерно об одном и том же. Вот она, мысль об одном и том же, и набирает силу, разливается вокруг, особенно в безветрие. Разве с ней совладать тычком пальца со стороны? Ее и ураганом не развеешь. Она, развеянная, опять собирается, концентрируется и обволакивает. Привет, массы! О чем задумались, о бабах или опять о ядерной войне?
Кончилась сигарета, и развеялся от нее дымок. Легкие со смирением набрали в себя свежего воздуха. И с отвращением выплюнули его обратно кашлем. И опять подумалось о вреде курения и о невыносимости состояния его бросания. И вернувшись под кружок света настольной лампы, набитой с лета мошкарой, я опять продолжаю писать, почему-то по-английски, явно злоупотребляя связками, вроде, “следовательно”, “и поэтому”, “в результате”... Хотя давно уже понятно, что ничего и ниоткуда не следует, а результат - лишь по стечению невероятных обстоятельств может называться таковым, а во всех прочих случаях - это лишь ничего в отдельности не значащая причина.
На том и прощаюсь. До встречи где-нибудь ещё…
Ваш гайдзин.
|
|
