|
Сказка про
уточку
(Израильский вариант)
Волшебная сказка о любви
Абрама и Сары. Как водится -
Пятикнижие
Книга 1. Бытие.
Абрам спал, кажется, целую вечность.
Что такое вечность он знал очень хорошо, поскольку являл собою почти что
легендарную особь личность. Шутка ли? Прямой потомок самого Ноя! Того
самого путешественника по полным водам, вроде нынешнего Конюхова. Только Конюхов
– глупый любитель-одиночка. А предок Абрама Ной был умен, запаслив и, конечно
же, гораздо удачливей Конюхова. Потому что от последнего никакого прока нету, а
Ной… мало того, что стал прародителем всех народов и единоличным спасителем
видового разнообразия растений и животных планеты (включая гадов)… Нет, этого
конечно, мало. Ной (по стечению обстоятельств, кои в те далёкие дни были весьма
суровы) стал первым в мире производителем легендарного виноградного напитка,
который теперь называется Армянский коньяк. Или просто – Нояк. Это глупые
потомки позабыли – что и где завелось и какие именно напитки следует употреблять
для здоровья и удовольствия. А наглые франки приписали коньяк своей замшелой
провинции, попирая все возможные рамки и законы международного авторского права.
Но даже и они, сколь тупыми и гадкими не были бы их помыслы, признают, что и в
тех местах наилучшим напитком является Арменьяк. Тот самый, Араратский. Да,
именно тот благословенный напиток, который изобрел предок Абрама – великий Ной
при спомошествии трех своих сынов – Сима, Хама и Иафета.
В общем, сон Абрама тянулся долго и
плодотворно. Прямо по Симовой родословной ветке. И уже почти дошел до того
момента, когда малолетний племянник Лот запустил в него перезревший персик и
испортил не только одежду, но и настроение…
И тут прозвонил будильник,
показавший ровно семь сорок. Абрам проснулся и не стал одеваться, потому что он
заблаговременно не разделся.
- В 7:40 на-на
подъедет…на-на… – позёвывая и потягиваясь прогундел Абрам про себя грустный
мотивчик, чтобы не позориться наружно. – А цыпочки всё нет! – определил он
назревшую к моменту пробуждения диспозицию.
Приснившейся, кроме всего прочего,
накануне цыпочки, то есть – девушки-утки, обещавшей к утру явиться с приданым в
целях замужества и совместного ведения хозяйства, действительно нигде не
обнаруживалось.
- Послушайте там, наверху, - обратился Абрам к
кому-то невидимому, но, видимо, хорошо знакомому и ответственному (а может даже
– и исполнительному!)… - Вы там у себя можете выполнить хотя бы один подписанный
договор? Или у вас там договоры приравниваются к декларациям о намерениях? Вы
чувствуете разницу? Или же вы её просто игнорируете? На завтрак я ожидаю утку.
Возможны яйца. И перо. И, таки, как обычно, ничего нету. И это называется
договором? Или это, скажите снова, мне всё приснилось?!
Небеса стояли по-прежнему
голубо-густыми, без надрыва. Но одно облако на них всё-таки зависло. Видимо,
тот, кто его предусмотрительно повесил, хорошо разбирался в живописи вообще, а в
пейзажной – особенно.
- Абрам! – раздался голос сверху и
немного сбоку, со стороны зависшего пространственного сгустка, - опять
необоснованные претензии? Как же ты Меня утомил! Снова тягомотина с судом и
прочими ни кому не нужными разборками? Ну что за породу я создал! Вечные
стенания и моления. Кто-нибудь тут может протянуть хоть денёк, не поминая Меня
всуе? Или что?! Кто-нибудь может засунуть в зад свои мелкие желания и
утихомирить невразумительные претензии? Или кто?!
Голос явно был раздраженным и
усталым, как будто провел за рулем около суток. Так бывает, когда едешь на отдых
вглубь какого-нибудь неосвоенного пространства, стараясь скрыться от суеты
лишних слов, неумело складываемых в осточертевшие предложения. А предложения,
как известно, бывают разными. Бывают и такие, от которых практически невозможно
отказаться. По разным причинам. В которые вдаваться не будем. Не об этом речь.
- Абрам, - продолжил ответственный
голос, - ты Меня заколебал. Дай Мне хотя бы 12 часов отдыха. И – ты знаешь – Я
не останусь в долгу. Однако… Однако, имею встречный вопрос: что у нас там опять
с верой в Меня? Она есть? Или её нет?
- Она есть, - испуганно среагировал
на прямой вопрос Абрам. – И крепнет. Как гора.
- Про гору – не надо. Про гору я в
курсе, - ответил голос, отягощенный перспективой очередного витка занудного
препирательства. – Что-нибудь новенькое? Экспромт? Дебют?
- Всё бы Тебе зубоскалить, -
огрызнулся Абрам в сторону единичного облака, скрывавшего способ существования
интересного собеседника, - а у меня проблема. Вчера девицу-утку повстречал.
Отдал ей одежды тюк. В обмен на взаимность. А взаимности не оказалось. Ни
одежды, ни утки – вот уж и утро подоспело, а никого в округе не видать. Кроме
облака. Обманули, выходит, супостатки?
- Тьфу ты… - смачно сплюнул
невидимый обладатель зычного баритона. Одинокое облако покачнулось и быстро
улетело по ветру, скрывшись за западным берегом известной реки, экономно
расходовавшей свои воды на поддержание оптимальной влажности и редкого в тех
местах судоходства.
- Эх… утка, утка, где твоя улыбка?..
– мелодично осведомился Абрам, обращаясь, скорее, к самому себе. – И зачем я
отдал этой птице всю её одежду? Без расписки. Просто так… Эх, Абрам, Абрам… век
живи, век учись… - сетовал сам на себя Абрам, припоминая имя девушки, с которой
он так удачно познакомился прошлым вечером. То ли наяву, то ли во сне. Впрочем,
какая разница? Если вы спите примерно столько же времени, сколько бодрствуете,
то какая на самом деле разница? Решительно никакой. Тем более, если ваша жизнь –
сплошная сказка.
- Абрам, - услышал мужчина девичий
голос из кустов. – А вот и я! Навстречу обрадованному ожидающему вышла девушка,
отряхиваясь от прилипших перьев. – Заждался, наверное? Сара, - представилась
девушка, сделав шаг вперед и деловым жестом протянув изящную руку для
знакомства.
- Эмансипе? – поинтересовался
заинтригованный Абрам, отметив качество ухоженной кожи руки и умело справленный
телесного же цвета маникюр.
- Есть маленько, - кивнула Сара и
смущенно улыбнулась. - Но причины говниться и качать права вроде бы пока нету, -
примирительно продолжила она, разглядывая лицо Абрама, от чего настало время
смутиться ему самому.
- Мы знакомы всего одну ночь, а мне
кажется, что уже очень давно, - зачарованно произнес Абрам, удивляясь
собственной растерянности и восхищаясь простой и глубокой мудростью, которой
были пропитаны все сказанные вслух фразы прелестной Сары. – Да… интересно, что у
неё в голове, если на языке – сплошной резон и мирное сосуществование?.. -
внутренне удивился Абрам, обдумывая про себя дальнейший план взаимовыгодных
действий.
Пока Абрам раздумывал, сверху вновь
образовалась характерная облачность. Приятный баритон не заставил себя долго
ждать.
- Послушай, Абрам, - раздался голос,
который был слышен лишь одному Абраму, - мне непонятны твои долгие раздумья.
Чего ты паришься? Что тут думать? Жениться надо. Сейчас же. Если нужны
свидетели, то можешь в этом деле рассчитывать на Меня. Вот и брачный контракт
уже готов. Подписываете оба, Я скрепляю его печатью – и в путь, так сказать,
навстречу судьбоносной истории. Кстати, в качестве свадебного подарка имею
предложить путёвочку в Турцию. Не – в Египет. Определённо – в Египет. На двоих.
Давай уже, решай. Я своё слово сказал.
- Ну… раз так, - пролепетал обескураженный быстрым
поворотом и развитием событий Абрам, - раз такие дела, с Твоего благословения,
как говорится, то я согласен.
- Ты не мне толкуй, а ей, - перенаправил Абрамов
энтузиазм в нужное русло приятный баритон. – А мы с тобой всегда договоримся.
Свои же люди, как ни крути…
- Это да, - согласился Абрам и,
обратившись в сторону Сары, широко улыбнулся, поклонился и произнес: - Милая
Сара! Имею честь сделать Вам от своего имени дельное предложение: а не
согласитесь ли разделить со мною жизненный путь, а также судьбу, как личную, так
и наших возможных многочисленных потомков?..
- Почему бы и нет? – ответила Сара
вопросом на вопрос, и по выражению её искрящихся глаз стало известно, что
предложение пришлось её по душе. – Не буду долго кочевряжиться и создавать
видимость неопределённости, особенно в отношении потомков, а сразу отвечу: -
всё! Я твоя навек! Вопросы есть? Вопросов нет. Будем жить вместе.
- Вот это - дело! – обрадовался в
очередной раз Абрам, оценив искренность чувств и прямоту речи приятной во всех
отношениях спутницы. – Где там контракт? – быстро обратился он в сторону облака,
чтобы не было времени передумать. – Давай сюда. Печать можешь поставить сразу,
чтобы не валандаться.
В мгновение ока в его руках оказались два
папирусных листа, заполненные на пишущей машинке на 104 языках. Внизу стояла
квадратная печать, дата и место сотворения сделки – Вавилон. Сара и Абрам быстро
справились с подписями (всё-таки – великая вещь эта всеобщая грамотность в
сочетании с систематическим образованием!) в двух экземплярах и передали один
наверх для дальнейшего вечного учёта и регистрации акта гражданского состояния в
уполномоченной канцелярии.
- А вот и свадебный подарок, - раздался радостный
голос сверху и в руках Сары обнаружился листок с отрывным талом – обещанная
путевка в Египет на двоих.
- Класс! – обрадовались хором молодожены и
побежали к кустам, чтобы скрепить объединение поцелуем в укромном месте, не
доступном всеобщему обозрению, пусть даже и всевидящих надзирающих судей
международной (если не выше?!) квалификации.
Книга 2. Приход.
В Египет Сара и Абрам добирались на верблюдах. Но
недолго. Потому что в те времена все отдалённые места находились рядом. Особенно
Египет. Дорога была хотя и ровная, но опасная, поскольку по обочинам
бесчинствовали бедовавшие от голода и лишений бедуины и прочие мелкие
народности, склонные к бродяжничеству, попрошайничеству и прямому разбою,
отягощенному насилием.
Абрам хотел, было, взять с собой
племянника юного Лота для пущей надежности и оборонительных соображений. Он
всегда старался брать Лота с собой в путешествия, справедливо считая, что такого
рода совместные туры способствуют укреплению корпоративной этики и цеховой
солидарности. Но в этот раз Лот заболел одновременно скарлатиной и свинкой, и
взять больного с собой в дорогу не было никакой возможности. Да и лицо Лота
покраснело и распухло так, что за него было бы стыдно даже перед гипотетическими
разбойниками, не говоря уже о мирных, гостеприимных, хотя и вороватых гражданах
сопредельного государства. Тем более, что Лот с детства предпочитал наведываться
в Содомск либо на Гоморрские острова, а в Турцию и Египет ездить почему-то не
любил.
Тем не менее, путешествие Сары и
Абрама в страну восходящих пирамид прошло более или менее гладко, если не
считать тюка с провизией, спёртого попрошайками в погонах прямо на
таможне. Впрочем, чего Бога гневить? У кого из путешественников не пропадали
тюки с добром именно на таможне? Если есть такой человек, пусть скажет своё
редкое слово в защиту бытующих до наших дней приграничных порядков. Пусть даже
бросит в автора камень. Если сложить все впечатления от таможни в одно целое, не
думаю, что этот осколок будет слишком большим и тяжелым. Так что –
переживу.
Основная проблема обозначилась в
зоне миграционного и паспортного контроля, когда Абраму и Саре пришлось
заполнять анкеты и указывать свои родственные отношения. Абрам нервничал и
беспричинно ревновал Сару, осознавая чрезмерную красоту своей жены (особенно в
стране властных и похотливых фараонов) и возможные неблагоприятные последствия
сего, в другом случае – отрадного, но в данном – весьма вызывающего и опасного
факта. Попросту, Абрам вполне резонно опасался за собственную жизнь, которую без
труда может отнять любой агрессивный фараон, обладающий хоть какой-нибудь
властью в округе и наверняка по долгу службы имеющий разрешение на ношение при
себе оружия. Короче, Абрам боялся, что его прибьют при первом удобном случае
возникновения конкурентной борьбы за привлекательную фертильную самку.
Поэтому он уговорил доверчивую и
преданную Сару в графе родственные связи указать не «жена», а «сестра». Конечно,
это было свинством со стороны Абрама… Но, что теперь гадать или оценивать сей
странный и малодушный поступок? Оценивать его не нам, а тому самому Агенту, что
предложил и обеспечил путёвочки для этого удивительного и опасного путешествия.
С Него весь спрос. Но Он, видимо, отвлёкся на какие-то другие дела, и испуганный
Абрам также допустил осознанную неточность в анкете, выразившуюся в коротком и
емком слове «сестра». Нет, ну мы, конечно, все братья и сёстры на этой земле. В
каком-то смысле. Но не до такой же степени!
- Попрошу документики! – обратился к
Абраму и Саре первый встречный фараон на египетском перекрёстке. – А-а-а… Так,
так, так, - строго сказал он, насупив брови, разглядывая аусвайсы прибывших
туристов. – Брат и сестра, значит?
- Воистину, - соврал Абрам, покраснев от
содеянного и тайком поглядывая на хранившую достойное спокойствие невозмутимую
Сару.
- В таком случае, - жестким до неприличия голосом
указал фараон, - попрошу гражданку Сару следовать за мной. А Вас, гражданин
Абрам, попрошу отстать и не вмешиваться в действия официальных властей во
избежание неприятных последствий для Вашего здоровья и жизни в целом. Так сказал
фараон, и Абрам понял, что обмишурился. Впрочем, он также сообразил, что
обмишурился бы при любом раскладе и при любых предоставленных документах,
поскольку против лома в лице официальной власти никаких приемов обывательское
человечество до сих пор не изобрело. Но Абрам решил не сдаваться просто так,
потому что терять ему кроме жертвенной Сары было абсолютно нечего.
- А калым? – прищурился Абрам, словно говорил о
чем-то само собою разумеющемся.
- Калым? – приподнял брови египетский фараон,
обалдев от неожиданной наглости пришельца. – Что ж… Будет тебе калым. Даю отару
овец, стадо баранов, пару коров, пару волов, десяток рабов, два десятка рабынь и
ослика в придачу. А? Ну как? – изумился фараон собственной щедрости. Уж так по
душе ему пришлась красавица Сара, что у него на несколько минут наступило общее
помутнение рассудка в виде локальной потери памяти и способности к устному
счету.
- А ослик зачем? - с неподдельным интересом
осведомился Абрам, загибая пальцы.
- Кататься будешь, - лаконично ответил фараон,
наивно полагая торги закрытыми. – Уважающий себя турист не может обойтись без
ослика.
- Плюс стадо верблюдов и дом с фонтаном! –
продолжил наглеть Абрам, скромно глядя себе под ноги, чтобы не встречаться
взглядом с Сарой, которая с интересом наблюдала за развернувшимся перед её
прекрасными очами торгом по поводу собственной персоны.
- Ну и хрен с тобой! – вскричал возбужденный
торгами фараон, - с фонтаном, так с фонтаном! Вон тот забирай, крайний слева, -
указал он на каменный особняк, возвышающий свою пирамидальную макушку из-за
цветущих деревьев, намеревающихся разродиться сочными персиковыми плодами. В
Египте в те времена все строения были пирамидальными. Так прочнее – думали ушлые
состоятельные египтяне, стаскивая камни для постройки дурацких конусов со всей
округи. А особо неимущие жители ставили свои утлые пирамидки из песка, глины и
навоза. Это теперь считается, что пирамиды – это древние усыпальницы. А раньше в
них просто спали. Вот.
- Ладно. Пойду обустраиваться, - довольный
совершенной сделкой и собственной предприимчивостью сообщил Абрам. – Рабынь к
вечеру подгонишь? – с надеждой обратился он к официальному лицу.
- Слово фараона, - кивнуло в ответ не менее
довольное лицо, которое сразу же позабыло о существовании Абрама и обратило всё
своё пристальное внимание на прекрасную Сару.
Лицо этой женщины светилось лучами небесной
красоты и неземной самоотверженности. В глазах отражались гордость, стойкость,
уверенность и ум явно нездешнего происхождения.
- Наконец-то мне повезло! – воскликнул фараон и,
обращаясь к Саре, молвил своё тихое фараонское слово: - Будь здешнею царицей, о,
несравненная Сара, достойная сестра этого несносного оборванца и
крохобора!
- Да, придётся, видимо. Ладно уж, так и быть…
Побуду немного, - улыбнулась прекрасная Сара, ощутив в глубине своего пылкого
сердца небольшого размера двойную досаду, связанную одновременно и с новым
статусом вмиг разбогатевшего Абрама, и со старыми привычками одинокого, но
нежадного до барахла и скота местного фараона. – Была бы я на его месте, -
подумала Сара, - поступила бы точно также. Ах, - вздохнула она, - на что только
не пойдёшь ради счастья любимого мужчины? Скупая слеза обиды, набравшая в себя
переживание новизны и остроты момента, скатилась с её щеки и гулко упала в
нагретый утоптанный верблюжьим копытом песок. Из места падения следы немедленно
проклюнулся зелёный росток, на котором моментально развернулись округлые листья
и появился алого цвета ранее невиданный в здешних широтах цветок.
Собравшаяся вокруг глазеющая толпа ахнула и
расступилась с возгласами: Вот это да!.. Вот это чудо!
- О, прекрасная Сара! – воскликнул фараон. – Ты
наверняка посланница самого бога Ра! Признайся и помолись о том, чтобы он не
навлёк беды на наш народ!
- Да, нет, - успокоила
иноземного начальника красавица, - посланник – это он, - Сара махнула рукой в
сторону скрывшегося за забором Абрама. А я – так… сопровождающая… сестра, по
типу.
Звучит старинная
еврейская музыка «И мой сурок со мной»…
Книга 3. Исход.
Однако, жениться на прекрасной Саре местный
фараону было не суждено. В ход событий неожиданно вмешался невидимый
менеджер с приятным бархатным баритоном. Впрочем, на этот раз он никаких слов не
произносил, а взял, да и хряпнул размечтавшегося фараона канделябром по голове.
Не ожидавший такой засады правитель упал на пол и,
чуть приподнявши потерявшую фуражку голову, жалобно спросил: - За
что?!
- На чужих жен не фиг заглядываться, фараонская
твоя морда! – снизошел до ответа бархатный голос.
- Каких жен? – с отчаянным испугом завопил фараон,
быстро осознав весь ужас создавшегося положения и вообразив возможные
последствия угнетения интересов посланника Вон Кого… - Я ж у него сестру
выторговал. По-честному! – пытался оправдаться фараон, почесывая шишку на
затылке. – Я ж без злого умысла. По незнанию я…
- Ну, ладно. Будем считать, что ты
совершил действия по неосторожности, - спокойно согласился баритон, не
втягиваясь в мелкопоместные разборки. – А незнание – оно, сам понимаешь, - не
освобождает. Вот и получил. Немного. Для профилактики. Сейчас же отведёшь
женщину обратно к Абраму, и… если хоть пальцем, хоть чем… тронешь этих туристов,
будет тебе тут мор на весь народ. Воды дерьмом залью! Поля выжгу с помощью
твоего Ра! Скот сгноблю до копыт! У кого есть. Ты понял, чмо болотное, нильский
ты крокодил? – строго и внятно посулил голос неслыханные доселе египетскому
народу приключения.
- Однако, попрошу не выражаться! – попробовал
отстоять право на личные честь и достоинства фараон. – Я, между прочим, в
анкетах не лжесвидетельствовал, как некоторые тут… которые пользуются
откровенным блатом и особым покровительством сверху. Я, между прочим… - фараон
не успел закончить мысль, потому что приятный голос снова перебил его: - Мне два
раза повторять или ты уже бежишь исполнять этот мой несложный по смыслу и
скромный по работоёмкости наказ? – поинтересовался он.
- Пожалуй, уже бегу, - смирился строптивый фараон
с мелкой обидой, поскольку крупных никогда не держал – объекта не было.
Фараон взял за руку Сару и повел вон из вельможных
по интерьеру пирамидальных палат. Вечера в Египте тогда стояли по-гречески
терпимые. В иссиня-черном небе висела полная мордастая Луна, а на прочем
свободном пространстве подрагивали, перемигиваясь, звезды различного
калибра, цвета и чётности. – Интересно, кто там
правит на этих звездах? – почему-то пришла в голову фараона дума о
вечном. – И есть ли на них хотя бы захудаленькие пирамидки?.. Обидно будет, если
их там нет…
Так думал фараон, ведя
Сару за руку к дому, где с утра поселился и уже вполне обустроился
предприимчивый Абрам, который к тому времени уже успел выпить порядочный кувшин
терпкого вина, и теперь, разогнав по полатям рабов, рабынь и разновеликий скот,
включая смирного и грустного от осознания тяжести судьбы ослика, сидел в
одиночестве на скамеечке, разглядывая полноликую Луну и подмигивающие друг другу
звезды.
– Надо будет Его расспросить при встрече – есть
там наверху кто-нибудь? И не податься ли мне с Сарой прямо туда, подальше от
этих странных людей? Особенно, если там есть чем дышать и до сих пор свободно…
Зачем нам этот Египет? Зачем нам это богатство? Всего в бесконечность не
унесёшь, - почему-то подумал тоскующий Абрам, вглядываясь в глубину
пространства, теряющегося в своей трёхмерной бесконечной. – Как там моя
ненаглядная Сарочка?.. – вздохнул он, стараясь сглотнуть образовавшийся в горле
саднящий сгусток глубокого внутриутробного переживания.
Вдруг… неожиданно… Абрам услышал знакомый и
родной уже голос…
Читатель
наверняка уже заметил, что слово «неожиданно» выделено в тексте курсивом не в
первый раз. И правильно сделал, что заметил. Здесь самое время остановиться и
разобраться, наконец, в смысле этого странного и часто употребляемого в
залихватстких историях слова. Впрочем, всё нижесказанное в равной степени
наверняка относится и к слову «вдруг». Итак, что же означает для нас
это понятие «неожиданно»? В смысле – не ждали. Это мы с вами, дорогие
читатели, «не ждали». Наверняка «не ждал» и бедняга фараон. И
уж совсем не имел ввиду резкого и «неожиданного» вмешательства в дела
своей подведомственной территории неких высших сил, выступающих в совершенно
иной весовой категории… Ещё бы! Откуда же их «ждать»?!
И только для
Абрама слово «неожиданно» никогда не имело никакого смысла. Потому что
у него во внутреннем кармане штанов имелся зашитый туда с юности договор с Ним.
Договор, включающий страховки на все случаи жизни, в котором были предусмотрены
меры даже на случай опционной смерти. Поэтому Абрам особенно и не переживал.
Влезая в авантюры любого рода и любой сложности, он всегда был уверен в том, что
Тот, Кто подписал этот Договор, выполнит все его условия, несмотря на
потенциальные трудности обстоятельств, кажущихся непосвященному взгляду
непреодолимыми.
Скажи, читатель, а тебе хотелось бы
стать обладателем такого Договора? Чтобы жить всю жизнь припеваючи и ни о чем не
заботиться? И знать, что в твоей жизни, всё будет – как теперь говорят –
кока-кола? Или даже – митсубиси? То-то и оно… А что для этого надо? Совсем
немного – надо просто верить. Легко сказать – «просто». А разве никто из
верующих никогда не сомневался? Ну, типа там… - а мало ли? В нашем прекрасном,
но эклектическом мире очень трудно сохранять свою веру в неприкосновенности. Не
говоря уж о чести. Трудно до конца полагаться на волю второго начала
термодинамики и прочего вселенского закона, представленного в миру в образе
провидения. А мало ли чего? Вот так расслабишься, бывало, а Он там отвлечётся на
минутку по собственной нужде, и… кто ты есть без Него? Вот в том-то и дело… И
чем, спрашивается, отличается в этом смысле Абрам от нас с тобой, дорогой
читатель? Только тем, что в те времена народу было меньше. И соответственно –
высшего внимания к нему больше. Второй закон. От него никуда. Вот, собственно, и
вся разница. Нет, есть, пожалуй, ещё одна. Важная разница. Но тут уж – кому как
повезёт. Я имею в виду, что не каждому Абраму достаётся такая Сара. Ну, и
наоборот, естественно. А этот фактор, хотя и является производным от Веры и
Второго Закона, но представляет собой такую сложно запутанную субстанцию, что
порою самостийно выпячивается на первый план, обособляясь в отдельную
узкоспециальную категорию, норовящую единолично объяснить всю суть мироздания,
включая его причинно-следственную природу.
Так вот. Абрам сильно не переживал, но волновался:
- Мало ли что? А тут голос из-за увитой виноградом калитки. Вдруг. Неожиданно.
(Теперь уже можно и без курсива).
- Абрам! – позвал голос Сары из темноты, - где
ты?
- Выходи, негодный сутенёр! – скрипучая и резкая
речь фараона резко диссонировала с мягким и лёгким голосом Сары. – Зачем ты
навлёк на меня гнев небес? Что я такого тебе сделал? – продолжал качать права
раздосадованный неудачным поворотом сделки фараон. – Забирай свою жену и
перепиши анкетные данные от греха. И отправляйтесь отсюда куда подалее. Чем
дальше избранный Им гость, тем спокойней для окрестностей. Вечно от вас
какие-нибудь неприятности, а то и целая смута. Забирай с собой всё, что получил
от меня. Только ослика оставь. Он будет мне напоминать о моей глупости и
доверчивости. Впредь никому на слово верить не буду. Придётся каждого турика
пробивать по базе данных на предмет нежелательных родственных связей. От греха.
Уходи с глаз долой, Абрам! И скажи спасибо Ему. А то бы… Разговаривал бы я с
тобой по-другому.
- Спасибо! – сказал Абрам спасибо Ему. – И тебе
спасибо, щедрый фараон. Теперь у нас с Сарой будет что кушать и кому работать.
Пойдём мы, пожалуй, пока никто не передумал… Милая Сара, - обратился Абрам к
жене, терпеливо ожидавшей окончания объяснений двух достойных мужчин, - иди ко
мне, я поглажу тебя по головке. Ты столько, должно быть, пережила за этот
нелёгкий день.
Сара подошла к Абраму, взяла его за руку, и
положила голову на его плечо. От осознания единения и чувства взаимной теплоты
им сделалось хорошо.
- Ну, пойду я, пожалуй, - тихо молвил фараон с
завистью глядя на воссоединившуюся семью.
- Да и мы, пожалуй, тоже пойдём, - хором ответили
счастливые супруги, глядя на кучевое облако, зависшее над головой фараона. – От
греха…
И не задерживаясь, Абрам и Сара тронулись в
обратный путь, прихватив с собою отару овец, стадо баранов, пару коров, пару
волов, десяток рабов, два десятка рабынь и когорту верблюдов. Недвижимость и
ослика пришлось оставить фараону. Но Абрам и Сара не расстраивались по этому
поводу, поскольку ещё с утра у них вообще ничего не было, не считая пары
арендованных для путешествия верблюдов.
Звучит старинная
еврейская мелодия «У самовара я и моя Сара»…
Глава 4. В пустыне.
Вы когда-нибудь путешествовали по
пустыне? На верблюдах? То-то… Вот и Абрам с Сарой не находили в этом особой
прелести. Главной проблемой в этом предприятии было то, что им решительно негде
было остановиться и разместиться со всем своим богатством в виде фараоновых
подарков. Богатством по тем временам огромным. Таким, что не вмещались они ни в
одно родственное поселение, ибо не было столько еды, чтобы накормить эту ораву и
столько воды, чтобы напоить её. Абраму приходилось разбивать шатры в пустыне,
рыть колодцы, орошать землю, сеять хлеб и заниматься всей хозяйственной
деятельностью, кропотливо развивая сопутствующую инфраструктуру. Так что, на
пути Абрама и Сары тут и там возникали новые поселения, разраставшиеся в города.
Этому способствовала повышенная плодовитость приданных к стану рабынь, которые
умело беременели в пути и постоянно производили на свет потомство, которое
некуда было девать. А у Сары ничего не получалось, несмотря на длинные и темные
ночи, которые дарят пустыни и лесостепи тех широт каждому заинтересованному
путешественнику.
Шли годы.
Несколько раз бродячих туристов
посещал неугомонный племянник Лот с предложениями навестить его и поселиться по
соседству с интересным городом Садомском, который Лот облюбовал в качестве места
постоянной прописки. Но Абрам и Сара всё время отказывались: не нравилось им ни
название города, ни прозвища местных жителей – содомцы и садомитки. Можно
подумать, если бы кто предложил им осесть, скажем, в городе Выдропужске, то им
бы это очень понравилось. Однако, нехорошие предчувствия относительно Содомска
путешественников всё-таки не обманули. Однажды вблизи этого поселения
обнаружилась активная вулканическая деятельность. Отголоски этого события были
позже запечатлены на картине известного живописца Брюллова «Последний день
Помпеи» для наглядности и в назидание потомкам. Географические названия и
временные рамки тут совершенно не важны, поскольку подобного рода извержения
всегда случаются неожиданно (без курсива), а заканчиваются примерно одинаково. А
вот события, которые предшествуют катастрофам, обычно остаются в тени. Главным
образом потому, что носителей информации, способных хоть что-то рассказать,
отыскивают через пару тройку тысяч лет под толстым слоем пепла и остатков
многовековой последующей жизнедеятельности.
Но тут мы имеем
уникальный случай! Предтеча Содомской катастрофы дошла до нас в виде диктофонной
записи на цифровом носителе, бережно сохраненная в анналах космической памяти и
расшифрованная одним модным экстрасенсом, имя которого держится в строжайшей
тайне. Возможно, к его услугам ещё придётся обращаться. И не раз. Так что…
Извините…
Глава 4. (продолжение)
Вот эта расшифровка.
- Послушай, Абрам, - вещал приятный
спокойный баритон. – Мне надоело колесить за тобой по пустыне. Ты что? Не можешь
провести для себя черту оседлости? Так и будешь болтаться по равнинам и горам,
как цветок в проруби?..
- А что я могу? – размышляя над
преимуществами и недостатками кочевого образа жизни, отвечал Абрам. – Я бы и рад
где-нибудь притулиться, да негде. Везде полно народу. А мне хочется спокойствия
и разумной тишины. У Тебя есть на примете какая-нибудь по типу обетованная
земля, на которой я бы мог разместить свои богатства и потомство? Или хотя бы
домик в деревне?
- Извини, Абрам, - отвечал Голос, -
на сегодняшний день все места заняты. Могу предложить только автономную область
вокруг славного города Биробиджана. Ты хочешь в Биробиджан?
- Ё… о… н… б… х… (голос Абрама
на записи неразборчив).
- Ну, тогда я не знаю, что и предложить, - грустно
заметил бархатный баритон. – Можно, конечно, снова попробовать Египет… Но там
скоро уже будет жить Иосиф. Да ладно бы сам Иосиф. Но вот… его братья – это
нечто! Нет, не стоит тебе, пожалуй, снова туда подаваться…
- А кто такой этот Иосиф? – заинтересовался
Абрам.
- Правнук твой. Если я правильно вычел, -
последовал ответ.
- Какой правнук? Ты о чём? У нас с Сарой и
детей-то никаких нету. Ничего не получается, как ни стараемся.
- Ну… не будем забегать сильно вперёд, - задумчиво
произнес Голос. – Твоё дело – стараться. А уж дальше – моя забота.
- Меня уж который год племяш в Содомск зовет, -
поделился Абрам направлением своих мыслей. – но что-то… как-то…
- В Содомск тебе никак нельзя, - уверенно сообщил
Голос. – На него есть особые планы.
- Не поделишься? – спросил Абрам из чистого
любопытства.
- Имеются данные о неблагоприятной сейсмической
обстановке, связанной с переизбытком отрицательного флюида в этом районе, -
отвечал Голос. Содомск должен быть разрушен. Как этот… как его?.. Карфаген.
- Ты что там, конец Книги Бытия подчитал, что ли?
– съехидствовал Абрам, что хорошо слышно по тембру голоса на записи.
- Поп….ди у меня тут! – голос строго одернул
Абрама (трудно разобрать середину первого слова). –
Принято решение о ликвидации этого поселения в связи с многочисленными жалобами
окрестных жителей и туристов. Гнилое место. Все говорят. А я не могу
пренебрегать обращениями и просьбами трудящихся. Пусть даже и онани..
анонимными. Вот. Так что, извини. В ближайшее время город покроет пепел и мрак.
Никто не спасётся.
- Ну, Ты там совсем охренел! – воскликнул Абрам
(слышны хлопки ладоней о бока или ягодицы). – У меня же брательник там – родная
кровь! И всё его потомство! Да и кроме брательника человек 50 можно сыскать
приличных людей! А Ты их всех под корешок?! Подумай. Хорошими людьми не
пробрасываются!
(Непродолжительная пауза на записи. Возможно
глубокое раздумье).
- Ну… если найду там человек 50, как ты говоришь,
приличных людей – не буду гнобить город.
- А тридцать? Если там тридцать?
- Не буду.
- А двадцать?
- Не буду, если 20 найду.
- Ну, а 10?
- Десять? Пожалуй, тоже не буду, если 10 найду. Но
это – кроме твоего брата. Понял?
- А если один будет приличный человек? Неужели не
пощадишь?
- Ты что? Ради одного нормального весь город
ненормальных и дальше терпеть? Ты смеёшься надо Мной, Абрам! Ты что, не знаешь
притчу про лес и щепки? Которые летят?
- А ты, видать, не читал притчу о стоимости «жизни
одного невинного младенца».
- Как это - не читал? –
обиделся голос. – Я её и писал. Руками этого… как его?.. Забыл. Тьфу ты,
запарился Я тут с тобой. А-а, вот, вспомнил – Феодором его звали. Того, кто за
Мной в тот раз записывал.
- Ну и?.. – с надеждой в голосе вопросил Абрам
Собеседника.
- Что – ну, и? – передразнил его Голос. – Мало ли
чего я и кому надиктовал? Теперь всего не упомнишь. А помнишь чудное
мгновенье?.. – мечтательно произнес Он…
- Помню, - уверенно ответил Абрам. – Это про Сару.
Однако, не увиливай от ответа: если одного хорошего жителя найдёшь – будешь с
городом кончать?
- Абрам, - голос снизился на октаву, - что ты всё
время со Мной торгуешься, как старый еврей на Привозе за дырявую копейку? Иди
уже, предупреди родственника своего, чтобы пожитки паковал. Может, вместе в
Биробиджан двинете? Спокойное тихое место. Будет время оглядеться, подумать, как
жить дальше…
- Значит… никакой надежды? Совсем никакой? –
упавшим голосом спросил Абрам.
- Нет, никакой, - подтвердил Голос. – За дела, как
и за базар, надо отвечать. И пришла пора… (далее запись
неразборчива)…
Вот, собственно, из-за чего Абрам и Сара не смогли
присоединиться к племяннику Лоту и определиться вместе с ним на более или менее
оседлое место жительства.
Звучит тревожная
мелодия композитора Пахмутовой «И вновь продолжается бой!»
Глава 4 (продолжение –
2)
А вот перед нами сохранившийся фрагмент
видеозаписи, по разрозненным обрывкам которой только удивительный гений штатного
экстрасенса в сотрудничестве с передовыми археологами и авангардными историками
смог восстановить подлинную картину событий.
-
Послушай, Абрам, - обратилась к мужу Сара, - мы уже столько лет вместе, а
наследников всё нет. Я устала от бесплодных попыток. Возьми себе наложницу,
наконец. Пусть родит тебе какого-нибудь сына. А я воспитаю.
- Послушай, Сара, - оживился Абрам, ценивший в
каждом разговоре прямоту и ясность. – Это, конечно, выход их положения, но мне
бы хотелось иметь детей именно от тебя. Я всегда восхищался твоим фенотипом и
мне хочется видеть в наших детях твои прекрасные глаза и гордый нос. Что там
народ говорит о клонировании или, на худой конец, об искусственном
оплодотворении? Какие новости с научных фронтов? Я слышал, где-то на туманных
островах уже начали получать копии самых лучших пород овец и коров.
- Ну, на островах-то, может, и получают. Может
даже и свиней. А нам что с того? – отвечала Сара, восседая на низкой подушке
посреди раскинутого в чистом поле шатра. – Я уже стара для этих негуманных
опытов. Да и твой этот… Гарант, так сказать, наверняка будет против. Как пить
дать.
- Может с ним поговорить? – задумчиво спросил
Абрам, как будто у самого себя.
- А толку? – без энтузиазма среагировала Сара и с
досадой махнула рукой. – Он у тебя упрямый и консервативный по природному
естеству. Придумает чего-нибудь, бывало, и его уже никакими силами с мысли не
свернешь. Того не ешь, этого не пей, то обрезание какое-нибудь придумает, то ещё
чего. Догматик и сатрап Он, одним словом.
- Ты это… потише тут словами-то бросайся. Везде
уши есть. Пусть даже и от мертвого осла. Не дай Бог… Ой… Что-то я не то сказал.
Ну, короче, донесут Ему – потом бед не оберёмся. Сама знаешь.
- Ты бы лучше свой Договор с Ним перечитал. Ты
когда в последний раз его из подкладки-то выпарывал? Небось, всё уже и позабыл,
- наставляла Сара мужа, сомневаясь в твердости его долгосрочной
памяти.
- Дельные слова, - кивнул Абрам и полез в походный
сундучок за ножницами. – Сейчас посмотрим, - закряхтел он, разворачивая заветные
свитки. – Ух ты! – воскликнул он, пробежав глазами по странице. – Смотри что
написано: «Наша сестра (это про тебя, кажется), ты стань тысячами мириад, и да
овладеет твоё потомство городами твоих врагов». Вот что тут написано.
- Это точно про клонирование. Я столько потомков
не потяну. Да и врагов-то у нас нет никаких. Пока. И слава Богу, - ответила
Сара, принимаясь за вышивание.
- А не вспомнить ли нам, дорогая жена, твоё утиное
прошлое? – воскликнул Абрам, повеселев от неожиданно пришедшей в голову идеи. –
Ну, в смысле… если отложить яйца… в инкубатор… то… - Абрам понял указательный
палец вверх, намереваясь огласить заключительную часть своего
открытия.
- Дурак ты, - охладила
пыл мужа Сара спокойным и слегка насмешливым голосом. – Ишь чего вспомнил! Да у
меня и перья-то все давно растерялись. Интересно, как я буду выглядеть перед
людьми в образе ощипанной утки. Нет, уж лучше так, как есть… - взгрустнула Сара,
автоматически перебирая нитки своими тонкими пальцами, не потерявшими изящества
и красоты даже в жестких условиях кочевого образа полупустынной жизни.
- Стоп. Погоди-ка. Это я не ту страницу открыл.
Тут обращение к потомкам. К какой-то Ребекке написано, жене какого-то Исаака…
Так… Сейчас поглядим, что за Исаак… Ага, вот… Написано: «Исаак – сын Абрама от
Сары». Опаньки! Слушай, Сара, - посерьёзнел Абрам, - у тебя есть сын Исаак,
которого я не знаю?
- Точно дурак! - безразлично парировала Сара. –
Может это у тебя есть сын Исаак, которого я родила, но забыла? И где, интересно,
ты его всё это время от меня прячешь?
- Да-а-а, - протянул Абрам, - в очередной раз
соглашаясь с мудрым и острым рассудком своей замечательной жены. – Выходит, пока
Исаака у нас нету. Но скоро будет. Должен же быть, если в Договоре даже имя его
прописано?!
- Может, ещё разок попробуем? – подмигнула Сара
Абраму, откладывая в сторону скучное вышивание. Может, Бог поможет?
В этот момент в кадре отчетливо видно, как
распахнулся от ветра полог шатра и внутрь вместе с пустынным песком влетел сизый
голубь. Залётная птица, поддуваемая наружным ветром, достигла середины жилища,
присела на войлочное покрытие и сразу накакала.
- Кажется, это – доброе знамение! – с восторгом
вскричал Абрам, обнимая Сару.
- Поживём, поглядим, может, чего и увидим, - как
всегда рассудительно и мудро ответила ему жена.
А мы с вами, дорогие читатели, ничего не увидим,
потому что на этом месте свет в шатре угас, и изображение пропало. Были, правда,
на плёнке ещё кое-какие звуки… Но это – не нашего ума дело.
А через девять месяцев и девять дней у Абрама и
Сары родился сын. И назвали его Исаак. Вот как бывает.
Звучит странная
мелодия в исполнении постаревшего автора Антонова «Вот как бывает»…
Глава 5. Всё – слова,
слова, слова…
А ведь и вправду бывает так, что у
человека нету никаких врагов. Это обычно случается, если человек умен,
адекватен, самодостаточен, не хамло и не скотина. Да к тому же ещё и ведёт
кочевой образ жизни. А как только человек оседает на месте, сразу же начинаются
проблемы с ближними или дальними соседями. Это потому, что сосед, как правило,
либо завистлив, либо туп до заносчивости, от чего легко впадает в хамство и
коллективное скотство. А бывает так, что в одном пресловутом соседе соседствуют
все вышеозначенные добродетели. Тогда совсем плохо. Это знают все. Знал и Абрам.
Поэтому и кочевал вместе со всей своей семьёй, не поддаваясь на соблазн
размеренной осёдлости, чреватой разнообразными проблемами.
Эх, уж эти соседи! Одни придут
навязываться в приятели, другие заспешат к богатому соседу за выгодным кредитом
в надежде зажилить выплату, третьи придут с естественным желанием всё поделить.
Этих третьих, как правило, бывает больше всего. И называются они «народной
массой» в независимости от национальности, места рождения и места постоянной
прописки. Если знать, что у Человека разума и души даётся по штуке на одного, а
у скота – по штуке на целую сотню, то легко представить, сколь короток путь от
«массы» до «скотства» и как быстро можно его преодолеть. Вот и говорите теперь
мне о «массовом народном сознании» и его роли в истории человечества. «Массового
сознательного» не бывает, и быть не может. Бывает только «массовое
бессознательное». Инстинкт толпы – движущая сила деградации разума в условиях,
когда завиральные «идеи овладевают массами» в виде смутных чувств и
неоформленных желаний. Впрочем, чем они конкретнее и оформленнее, тем быстрее
наступает упадок. Это - Закон обратной зависимости.
Так учил Абрам своего сына Исаака,
готовя к прелестям осёдлой жизни, поскольку твердо знал: с рождением сына их с
Сарой затянувшийся туристический сезон неизбежно подходит к концу. Всё-таки
потомство обязывает предполагать некоторый уровень стабильности и разумную долю
наследственной недвижимости. Не всё же – на Бога надеяться? Впрочем, дочитанный
до конца долгосрочный и многотомный Договор свидетельствовал как раз об обратном
– кроме как на Него надеяться в округе не на кого… Лишь бы самому не сплошать
при выполнении всех условий и договоренностей.
- Обучайся всему, чему можешь
научиться, - наставлял мальчика Абрам. – В нашем неуютном мире большое
преимущество имеют те, кто овладел систематическим образованием. Без него –
никуда. Особенно налегай на коммерцию, чтобы быть богатым и независимым. Изучай
военное дело. Без этого ты не сможешь защитить сою семью и своё имущество. А
позариться на него желающих всегда полно. Далее – с рвением изучай медицину,
чтобы ты и твои родственники были всегда здоровы. Не пренебрегай математикой –
это структурирует ум и помогает выигрывать разного рода партии, в том числе и в
шахматы. Обращай внимание на физику – она помогает абстрагироваться от
повседневности жизни и видеть не только причинные места, но следственные
отношения. Кстати, о следственных: посвяти часть своего времени юриспруденции.
Когда дело дойдёт до суда (а оно, поверь моему опыту, обязательно дойдёт), это
обеспечит тебе преимущество перед лицом законов, которые подробно прописаны в
Договоре. Ну, ладно. Потом почитаешь, когда подрастешь. Не пренебрегай и
ремёслами. Человек должен уметь делать что-то и собственными руками, а не только
головой. И вот ещё! Не забывай о музыке. Музыка – говорят люди – это бесполезный
предрассудок, нужный только для услаждения слуха и праздного
времяпрепровождения. Никого не слушай. Так говорят полные невежды и отъявленные
дураки. Возможно даже – потенциальные негодяи. Музыка, сынок, помогает понять
гармонию бытия, то есть –жизни. А жизнь наша, сын мой, наполнена звуками. И если
включить весь слух сразу, получится полная какофония и даже бардак. Потому что
вокруг слишком много лишних звуков, производимых в основном людьми, которым
следовало, вообще-то, помалкивать в тряпочку. Но такова уж наша мирская суть -
каждый норовит что-нибудь озвучить, будь то птичья песня, стон раба, плачь
ребёнка или разговор сумасшедшего с самим собой. Так вот. Из этого набора
разнообразных звучаний надо научиться вычленять красивые мелодии и
содержательные речи. Иначе жизнь превратится в хаос. Поэтому дослушай и мою
долгую речь, дорогой сынок. И запомни – музыку нужно изучать, слышать и
понимать. Ну и ещё не брезгуй кулинарией. Держись ближе к кухне. И если хочешь
вкусно есть – учись готовить. Не каждому достаётся такая хозяйка, как твоя мать.
И не всегда под рукой оказывается квалифицированная кухарка. Сделай себе
одолжение, научись стряпать что-нибудь, кроме варёного яйца. Но главное –
никогда не используй на кухне утиных яиц. Утиные яйца, сынок, - это святое для
нашей семьи. Подрастёшь и поймёшь… Да, и последнее – никогда не жалей средств на
благотворительность. Особенно – в отношении соседей. Если твой сосед
необразован, завистлив и глуп, жди от него беды. Лучше потратить немного денег
на его образование, чем получить нож в спину от какого-нибудь заядлого фанатика.
И ещё…
- Послушай, Абрам! – послышался
издалека голос Сары. – Отстань от ребёнка и перестань мучить его неокрепшую
психику своими дурацкими поучениями. Всё равно он позабудет все твои
премудрости. И потом – всё это написано в Договоре. К чему ты тратишь силы?
Отпусти его. Пусть побегает с другими детьми.
Абрам, как всегда, слушался Сару,
выпустил радостного ребёнка побегать, а сам забурчал себе под нос: - Написано,
написано… Много там чего написано. А вот про утиные яйца, кстати, ничего нету.
Да и потом… Там написано, что все у нас и наших потомков будет замечательно.
Только не указано – когда? А так, конечно – в семь сорок та-та-та-та, в семь
сорок та-та-та-та… - вспомнил Абрам древний мотивчик. – А какого числа и какого
столетия? Вот в чем вопрос! Всё. Молчу, молчу, - закруглился Абрам, подняв
голову, чтобы вовремя заметить приближение характерного облачного сгустка. Зачем
эти лишние вопросы? – проворчал Абрам. – Ты в Меня веришь? Ты в Меня не веришь?
Зачем эти разборки? Верю я, верю. Но ведь хочется какой-то определённости…
Всё-таки… жизнь почти прошла,.. а Он ко мне всё как к мальчику – «Веришь – не
веришь?». Какая разница? То же мне… Всё. Молчу, молчу…
Над серыми полями навис душный
вязкий вечер, еле терпимый на ощупь только лишь из-за лёгких порывов зыбкого
плотного воздуха, приносимых с западного берега известной реки. Абрам и Сара
сидели на деревянных чурках, прислонившись друг к другу плечами. На берегу реки
бегали резвились дети с деревянными автоматами. Кажется, дети играли в войну. На
фоне полновесной оранжевой Луны на север потянулся утиный косяк.
Абрам заглянул в глаза Саре. В них отражалась
Луна, рассеченная пересекающимися линиями устремлённых вдаль птиц.
- Эх, моя дивная Сара, - с тихой грустью в голосе произнес Абрам и
дрогнул плечами от внезапно пронзившей его занозы ностальгической
сентиментальности, - где же наше счастье?..
- Да, вот же оно, -
кивнула Сара вдогонку исчезнувшего порыва ветра и улыбнулась, погладив Абрама по
голове. - Хоть ложись и помирай.
- И то! – кивнул Абрам, обнял жену одной рукой и
рассмеялся вслед за ней…
На заднем плане звучит вечный голос Иосифа (Кобзона): «Грусть моя,
ты покинь меня… Облаком, сизым облаком… ты полети к родному до-о-му…»
КОНЕЦ |
|
